Альбигойский Крест. Сенешаль Каркассона

Меркадье принес оммаж за свой замок и земли в Перигоре Элеоноре Аквитанской, крепкой еще старухе, и стал служить ей. Свой отряд он хотел, было, распустить, но, из чувства жадности, продал главенство над ним своей «правой руке» Луспекару, тоже наемнику и, тоже провансальцу. Луспекар подался к новому королю англичан, Его величеству Жану Первому Плантажене, которого все также, по привычке, продолжали называть Сантерром, или «Безземельным». Воевал Луспекар храбро, но, как-то без «огонька», присущего Меркадье…

А, что Меркадье? Он завел себе отряд в тридцать головорезов, сделал из него что-то, наподобие телохранителей. Он опасался неизвестного стрелка. Но, как назло, выстрелы и перерезанные глотки прекратились, и Меркадье успокоился. Он расслабился, распустил из жадности часть своей «гвардии» и поехал с герцогиней Элеонорой в Кастилию, чтобы привести невесту для французского принца Людовика. Элеонора пыталась спасти распадающуюся державу Плантажене, путем брака своей племянницы и французского наследника престола спасти континентальные владения Плантажене от рук короля Филиппа. Тем более, что её последний сын, неразумный король Жан Сантерр, уже уступил Филиппу и Берри, и Овернь, и Лимож, и Ангулем. В приданое за принцессой Бланш Кастильской король Англии выделил графство Эврё и нормандскую часть Вексена, с окаянной крепостью Жизор.

Чезаре ди Висконти, еще молодой итальянец, но уже совершенно седой, сидел и молча пил, терпкое южное красное вино в портовом кабачке города и крепости Ла-Рошель, когда к нему подсел, предварительно спросив разрешения, какой-то монах в серой сутане.

– Присаживайтесь, падре. – Кивнул Чезаре, указывая на место напротив себя.

Его столик располагался в углу кабачка, возле окна, из которого был виден порт и кучи камней, сваленных на берег судами, использовавшими его в качестве балласта. Громко кричали чайки, стаями проносясь над кучей рыбацких лодок, с которых выгружали богатый улов трески…

Осень в этом году выдалась теплой, но достаточно ветреной. Вот и сегодня, с утра со стороны океана подул холодный северный ветер, испортивший, и без того, среднее настроение Чезаре.

– Вы, как я понял из обращения ко мне, итальянец? – Спросил его монах.

– Да, падре, вы не ошиблись, хотя… – Чезаре уставился в свой стакан. – Я уже практически никто.

– Ну, сын мой, вы это зря. Нельзя отрываться от родины, что тебя родила и взрастила. От родины, которая тебя всему научила и, обычаям которой ты обязан следовать до конца и неукоснительно.

Чезаре немного поежился. Толи холодный ветер случайно заскочил за ворот его кожаной потертой куртки, толи…

– Вам поклон от брата Ансельма. Вам, и вашим людям. – Тихо произнес монах.

Чезаре вздрогнул. Он был готов услышать эти слова от кого угодно, но, честно говоря, не в этом месте и не сейчас. Чезаре пристально посмотрел в лицо монаху. Обычный и невзрачный монах, каких сотни, если не тысячи. Хотя…

Выделялся крепкий волевой подбородок, да еще глаза. Холодные, словно бесчувственные. Но, в них горела искра силы, искра воли, присущая только, по-настоящему храбрым людям. Или воинам, не один раз заглядывавшим в лицо смерти и знающих ей цену.

– А где, позвольте полюбопытствовать, брат Бернар?

Чезаре вздохнул:

– Кто? А. Жан Пикардиец умер неделю назад под Пуатье.

Монах перекрестился.

– Через пять дней, где-то после первой ночной стражи, вторая часть вашей клятвы выйдет из главных ворот дворца Омбриер, что примыкает к донжону «Арбалестейр» главного замка в Бордо.

Чезаре крепко сжал стакан с вином. Монах же спокойно продолжал:

– Место там тихое и малолюдное в это время суток. Тот, кто вам нужен, выйдет из главных ворот замка. Потом он перейдет через двойной мост и сразу же вступит на улочку Пале-де-ля-Омбриер. Улочка, в свою очередь, практически сразу же изгибается, образуя небольшое темное местечко, можно сказать – закуток. Места там достаточно для нескольких человек…

– Я пойду один…

– Бог Вам в помощь, сеньор Чезаре ди Висконти, потомок первого герцога Гильермо… – произнес монах и вышел на улочку из кабачка.

Чезаре хотел спросить еще, но, когда он, практически следом, выскочил на улицу – монаха и след простыл…

В ночь на 1 ноября 1200 года, Меркадье и трое сопровождавших его наемников-телохранителей были зверски зарезаны на одной из ночных улочек Бордо. Самому же главарю лихо перерезали горло от уха до уха так, что голова еле держалась на маленьком лоскуте кожи. На груди Меркадье лежала кисточка красного цвета, повязанная черной траурной лентой…

Трое телохранителей были убиты мгновенно. Каждому – один точный и расчетливый удар.

Чезаре ди Висконти, потомок славного первого герцога Гильермо ди Висконти, честно исполнил свою вендетту. Теперь, он мог без стыда взглянуть в глаза всем, кто его знал. А, самое главное, его брат Лучано был отомщен…