Альбигойцы. Начало истории и учение

Кающегося привезли в церковь Святого Сатурнина, легат сидел у алтаря. От самого порога до кардинальского места полуобнаженного обвиненного бичевали с двух сторон епископ Тулузский и церковный аббат. Стоя на колеях перед легатом, Моран просил пощады и объявил, что сам проклинает всех еретиков, своих вчерашних братьев. Граф Раймонд V, присутствовавший в качестве зрителя при этой церемонии, не знал, что то же самое повторится через тридцать лет и с его сыном. Спустя сорок дней Моран должен был оставить Тулузу и отправиться в Иерусалим, со смирением грешника молить небо о прощении. До отъезда же его присудили каждый день босым ходить по городским церквям, и так водили его, бичуя по плечам. После сорока дней унижения он отплыл в Палестину, где пробыл около трех лет. Вернувшись, Моран получил остатки своего богатства, кроме замка, башни которого были уже срыты, заплатив графу четыреста ливров штрафа. Его и после три раза подряд продолжали выбирать в капитул, несмотря ни на что, альбигойство осталось наследственным в этой фамилии.

Следом за Мораном потребовали к легату двух архиереев альбигойских, заправлявших Тулузой и Ареном. Их звали Бернар Раймонд и Раймонд де Баймиак. В то время их не было в столице. Чтобы встреча состоялась, им дали охранную грамоту. Со всех концов Лангедока съезжались совершенные и верные посмотреть, как будут состязаться их вожди. В церкви Святого Стефана было назначено торжественное и долгожданное собрание. Одних духовных лиц и всяческой знати было до трехсот человек, тысячные толпы народа собрались возле церкви. Еретические архиереи прочли свое исповедание по обыкновению с таким евангельским обликом, что придраться было невозможно. Еретиков стали допрашивать относительно догматов, в их ответах, казалось, не было ничего вольнодумного. Восторг народа не знал пределов.

Через несколько дней было созвано новое собрание в церкви Святого Иакова.

«Как же вы, – спросили обвиняемых, – считаете себя правоверными, а между тем верите в двух Богов, не признаете святого таинства причастия, отрицаете брак?»

Как прежде в Ломбере, так и теперь альбигойцы отказались от клятв, ссылаясь на то, что божба запрещена Спасителем. Тогда легат со всей торжественностью предал их церковному отлучению, что на них, конечно, весьма мало подействовало. Насилия над ними не смели сделать никакого, за свою свободу они не опасались. Граф Раймонд помог кардиналу только тем, что поклялся ни в чем не оказывать им содействия[210]. Ввиду популярности преследуемых должно было казаться наивным циркулярное послание легата о том, что тулузские граждане Бернар Раймонл и Раймонд де Баймиак преданы анафеме и потому должны быть изгоняемы отовсюду. В то же время, чтобы чем-нибудь поднять римский авторитет в главном центре ереси, в пределах Альби, туда были посланы двое приближенных легата – епископ Бата (в Альбижуа) и Генрих, аббат Клерво. Оба они соответствовали бы своему назначению, если бы только человеческие усилия могли вернуть в Альбижуа ситуацию двухсотлетней давности. Феодалы – виконт Тюренн и граф де Кастельно – взялись со своими рыцарями сопровождать посланцев. Они рассчитывали оказать посильную помощь католическому делу.

Виконт Безьера, Альби, Каркассона и Разеса Роже II сочувствовал еретикам. В его семействе открыто исповедовали учение добрых людей. Виконтесса Аделаида в этой вере воспитывала своего сына, она была окружена диаконами и проповедниками, мужами «утешенными». Роже вдобавок сильно враждовал с графом Тулузским, своим сюзереном. С 1178 года он держал в плену католического альбийского епископа, хотя в то же время, следуя принципам веротерпимости, оказывал различные льготы малочисленным католическим храмам и монастырям. Узнав о скором прибытии тулузского посольства и не желая явно обнаруживать свое отступничество, он удалился в соседние горы. В Кастре оставалась его жена, этот идеал восторженных песнопений трубадуров. Во всей окрестности почти не было католиков, но пассивность альбигойства нисколько не препятствовала путешественникам проклинать дорогой еретиков и их покровителя, называя его обманщиком, клятвопреступником. Наконец прелаты добрались до Кастра и отлучили виконта Роже в присутствии его жены и некоторых вассалов, тут же провозгласили, что папа, короли французский и английский отрекаются от него[211].

Но если Роже действовал уклончиво, то жена его была гораздо решительнее. На убеждения красноречивого аббата отказаться от ереси она отвечала, что, напротив, будет верной своему учению. Римские громы и торжественные отлучения потеряли в этой стране всякую силу. Посольству оставалось удалиться.