Альбион

Послышались шаги по деревянной лестнице, и перед ними появился высокий мужчина. В левой руке он держал деревянную флейту, очевидно, считая её самым важным предметом в своей жизни. В правой руке — бубен. Он взглянул на свои инструменты и улыбнулся Рин.

— Ты Аня? — вежливо осведомился он.

— Немного ошибся.

Рин кивнула в сторону.

— Значит, ты — Аня?

— Да.

Она не могла припомнить, когда достала лук, но ой каким-то образом оказался в её руках. Наконечник стрелы был направлен в лоб человека, как раньше в горло оленя.

— Убери лук, Аня, — спокойно сказала Рин. Аня подчинилась.

— Кто ты? — спросила она.

— Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реган, — сказал человек, — но я предпочитаю, чтобы меня называли просто Реган. Вы не помните, но я был здесь раньше. Меня просили прийти к вам на помощь, но в первый раз я пришёл слишком рано. Ну, а теперь… я вернулся. — Широкая улыбка осветила его лицо.

— Кто просил тебя прийти сюда?

Рин напряглась.

— Певица. Такая же, как я. Она сказала, что её зовут Элисс, но я не знаю, правда ли это.

— Я знаю Элисс, — сказала Аня. Котелок, который снова стоял на огне, стал закипать. — Она как-то встречалась с друзьями моего отца. А потом приходила ко мне.

Рин отодвинула стул и указала на него Регану.

— Зачем ты здесь?

— Я же сказал, Элисс попросила меня об этом.

— Чай будешь пить?

— Конечно.

Он уселся на неудобный стул, опёрся локтями на стол перед собой и улыбнулся женщинам. Струившийся через окно солнечный свет окрашивал всё в жёлтый цвет. Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реган посмотрел на яркие лучи и затем отвернулся.

— Мои друзья зовут меня Реган, — повторил он.

— Неудивительно, — сказала Аня.

Чай был кислым, и Регану не понравился, но он пил его тем не менее, надеясь, что привыкнет к этому вкусу. Однако был разочарован: последний глоток оказался столь же неприятен, как и первый.

Аня улыбнулась.

— Ты знаком с Рин? — спросила она.

— Пока нет, — ответил Реган.

— А ты раньше встречал Аню? — насмешливо спросила Рин.

— Н-нет…

Аня хмыкнула.

* * *

Проснувшись в самом начале периода бодрствования, Аня почувствовала какой-то странный сладостный зуд между ног. Рядом с ней громко храпя спал Реган, и она прильнула к его телу, чувствуя его тепло своей грудью и животом. Провела пальцами по коротким волосам у него на затылке, наслаждаясь его беззащитностью во время сна, запустила руку ему в пах и стала ласкать его там, в надежде на ответную реакцию.

Реган без особого успеха и совсем недолго притворялся спящим…

Позже, покинув спящую Аню, он поднялся с кровати и оделся. Сходил по нужде, съел несколько сырых грибов и горбушку хлеба. Напоследок выпил пару сырых яиц и не сколько стаканов холодного чая.

К нему подошла Рин.

— Элисс просила тебя об этом? — спросила она.

— О чём?

— О том, чтобы ты был с нами.

— Да, она просила меня об этом.

Он наблюдал за тем, как она готовила себе грибы.

— Ты спал с Аней? — с беспокойством спросила она.

— Да, — ответил он насторожённо.

— Тебе везёт. Похоже, ты ей очень понравился. — Пальцы Рин двигались с поразительной сноровкой. — Она ни когда раньше не спала с мужчиной.

— Я заметил. — Реган хотел, чтобы этот разговор побыстрее закончился, а ещё больше — чтобы он вообще не начинался.

— Мне будет недоставать её, — сказала Рин с нарочитой небрежностью.

— Разве она хочет уйти отсюда? — спросил Реган, а затем, когда до него дошёл смысл её слов, запнулся.

— Я знала, что это время придёт, — говорила Рин, спокойно пережёвывая грибы. Он никогда раньше не встречал людей, которые говорили так красиво с набитым ртом.

— Ты была её любовницей?

— Нет, у нас не было с ней физической близости. Это выглядело бы как-то неприлично. Аня видела, что мы были любовницами с её матерью, и всегда считала меня одной из своих родителей. — Говоря это, Рин не чувствовала совершенно никакого смущения. Реган не мог сказать того же о себе. — Но мы были ближе друг другу, чем люди, находящиеся в физическом контакте. Если бы не обстоятельства…

Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реган не знал, что ему на это ответить. Он сидел за столом, положив подбородок на руки, и с сочувствием смотрел на собеседницу. Его собственная половая жизнь была гораздо менее интересной, чем ему хотелось бы, и он хорошо помнил чувство покинутости, которое возникало всякий раз, когда объект его вожделений становился для него недоступным. Он протянул руку и провёл пальцами по руке Рин.

— Извини, — просто сказал он.

— Не бери в голову. Какая-то часть меня готова петь и плясать от радости за неё. Однако вот, что я тебе скажу. Наша Аня — очень важная птица. И не в смысле, что она — Та Кто Ведёт, а просто — сама по себе. Я вовсе не считаю, что ты должен отдать ей всю свою оставшуюся жизнь, но если будешь жесток с ней… Я не сомневаюсь, что владею мечом лучше, чем ты.

Меньше всего на свете Регану хотелось сейчас причинить вред хотя бы одному волоску на теле Ани. Рин прочла это у него на лице и с удовлетворением кивнула.

* * *