Альбом для марок

– Сергеев – четверка. Комиссия требовала тройку, я вас отстоял.

– Лев Владимирович, я ухожу из ВГИКа – вот заявление, – я протянул еле просохший лист.

Я собирался уходить из ВГИКа после первого курса.

Эйфория первых недель прошла, и я обнаружил, что я здесь чужой и своим не стану – не того теста, не тем живу, не того хочу. Переломить себя не в состоянии. Во ВГИКе было не с кем поговорить о главном – напрямик и без опасений. В творческом вузе я старался не раскрывать себя, наоборот – скрывать. Я чувствовал, что второй раз взялся не за свое дело (первый была музыка).

Кулешов ошибся во мне – из меня не удалось сделать что угодно. Я ошибся в Кулешове. Ошибся во ВГИКе.

Ставил ли я свое, играл ли ролишки в чужих постановках, смотрел ли работы сотоварищей или старшекурсников, во мне нарастал финальный выклик Феди Протасова:

– Как вам не стыдно?

После первого курса Кулешов с Хохловой усадили меня в экзотический открытый лимузин с блямбой румынского королевского автоклуба и прочувствованно отговорили:

– Такой талантливый.

После второго курса меня не отговаривали.

Кулешов выписал выспреннюю подорожную:

ХАРАКТЕРИСТИКА

на студента 2-го курса постановочного факультета (режиссерского отделения) Всесоюзного Государственного Института кинематографии

А. Сергеева

Дана в Институт иностранных языков.

Тов. А. Сергеев в течение двухлетнего обучения во ВГИКе, в руководимой мною творческой мастерской – показал себя как культурный, дисциплинированный и усердный студент.

Тов. Сергеев по всем предметам получал отличные оценки, а по специальным (кинорежиссура и актерское мастерство) хорошие.

Тем не менее тов. Сергеев еще не проявил ярких творческих данных, как будущий кинорежиссер, и поэтому его желание перейти в Ваш Институт является вполне закономерным и с государственной точки зрения правильным.

Тов. Сергеев, хорошо и дисциплинированно занимаясь, вел и активную общественную работу в стенгазете режиссерского отделения. В политчасах тов. Сергеев принимал также активное участие, выступая с докладами и в обсуждениях.

Заслуженный Деятель

Искусств, доктор искусствоведения

профессор

Л. Кулешов

27 июня 1953 г.

Из ВГИКа выгоняли, сами оттуда не уходили. Изменить ВГИКу – было почти то же, что изменить родине/партии.

Когда осенью я пришел за справками, комсомольский босс сыронизировал: – Ну, ты – мужественный человек!

Гаденыш курсом младше в глаза прошипел: – Предатель.

Мои бывшие однокурсники поглядывали выжидательно: не иначе Кулешов подвел серьезную базу. Заулыбались только Микалаускас и эстонец Ельцов. А Дабашинскас поднялся во весь двухметровый рост, оскалил тигровые зубы и обнял.

Ни тогда, ни потом – я не жалел, что ушел из ВГИКа.

P. S. Лет через десять в Коктебеле у Габричевских я увидал Кулешова с Хохловой. Когда я ушел, Кулешов спросил:

– Это Сергеев? Мы его так любили…

1982–85

приложение

Послевоенные студенческие песни

Историко-литературная:

      В имении Ясной Поляне
      Жил Лев Николаич Толстой.
      Не ел он ни рыбы, ни мяса,
      Ходил по аллеям босой.

           Жена его Софья Андревна

           Обратно любила поесть.
           Она босиком не ходила,
           Хранила семейную честь.

      С врагами он храбро сражался,

      Медали он с фронта привез.
      И ро́ман его Воскресенье
      Читать невозможно без слез.

           Узрев мою бедную маму,

           Он свел ее на сеновал.
           И тут приключилася драма,
           Он маму изна́силова́л.

      Вот так разлагалось дворянство.

      Вот так разлагалась семья.
      От этого вот разложенья
      Остался последышем я…

Модернизация двадцатых годов:

      Колеса счетчик кру!тит
      Москва-а бежит кругом.
      Мару-уся в ин!ституте
      Сикли-и-фа-со-ов-ско-Го.
           Марусю на́ стол ло́жат
           Шестна-адцать штук! врачей,
           И ка-ажный врач! ей ножик
           Вына-ает и-из грудей.

      Марусю в крематорий

      И по-осле в гроб! кладут.
      И ту-ут в нещасье – в горе
      Голубчик наш ту-ут как тут:

           Я сам ей жизь испортил

           И ви-иноват! я сам —
           Отсыпьте, пожалуйста, в по́ртфель
           Мне пеплу четырьста пьсят грамм.

Обериутство: