Альбом страсти Пикассо

В этот дом, который Андрей строил с такой любовью, скрывая, как мальчишка, свои планы по переезду, пришла беда. Разве можно продолжать жить здесь теперь? Ходить по дорожкам как ни в чем не бывало, зная, что по ним шагал убийца? Стричь газон, на котором нашли тело девушки?! Высаживать, как будто бы ничего не произошло, цветочки на клумбах?!

«Господи, ну почему все это должно было случиться именно со мной? – Лика Вронская стиснула зубы, с горечью понимая: сдержать слезы не получается, обжигающая соль вновь струится по щекам. – Почему именно со мной, именно теперь? Я много лет вынуждена была быть сильной и одинокой; я, как и большинство наших женщин, тащила на себе целый воз – работу, ребенка, все эти многочисленные бытовые и хозяйственные вопросы. Я не сломалась, не ожесточилась; я продолжала верить, что в этой жизни все устроено правильно, что добро побеждает зло. Любовь к Андрею, взаимность с его стороны, забота – это чудо, но это заслуженное, заработанное чудо. И вот теперь, когда все складывается так прекрасно, когда мы смогли наконец найти друг друга и устроить свою жизнь – какой-то урод все портит. Он не только убивает Таню, он разрушает и наш маленький мирок, который мы считали чистым и безопасным, и…»

– Слышишь, Лика, ты это, прекрати туда-сюда ходить. У меня уже перед глазами все плывет, – пожаловалась Маня из-под мышки своего супруга. Муж Мани, высокий, крепкий, флегматичный, сидел на диване, обнимая жену, и выглядел великаном в сравнении с худенькой, как подросток, Манечкой. – У всех нервы. Страшно это все, конечно. Я тоже разволновалась. Нашла тут на подоконнике «космическую» жидкость, открыла баночку, испачкалась, видишь?

Лика бросила взгляд на подол Маниного платья, обшитый пайетками. В серебристые кружочки въелась ядовито-зеленая масса, напоминающая крашеный студень.

– Какая гадость, – Лику аж передернуло. – У Даринки в садике все дети с этим дерьмом возятся, она ко мне как пристала – мама, купи. Пришлось пойти на поводу. Ну и дрянь, просто какие-то крашеные сопли! А детки эту массу из баночки выливают, руками мнут. Она даже объем не держит, полужидкая, растекается… Не понимаю я такого удовольствия – сопли тискать! Ладошки после таких игрищ дети не моют, естественно. Вообще-то эта фигня жидкая, но вот у тебя на платье пайетки, и она в них затекла. Может, если в тазу прополоскать, это отмоется?

– Может быть! Но ладно, твоя Даринка такой ерундой занимается, в детском саду простительно. А ведь моя-то красавишна уже в восьмой класс пойдет – и тоже с этими, как ты говоришь, соплями. И откуда только берется эта дурацкая детская мода!

Болтовня с подругой немного успокоила Лику.

Действительно, надо взять себя в руки. Ведь у нее же есть дочь, она несет за нее ответственность. Да, произошла ужасная трагедия. Но стенаниями и посыпанием головы пеплом Таню не воскресишь. Наверное, единственное, что можно сделать в этой ситуации – это побыстрее выяснить, кто тот нелюдь, убивший девушку. По крайней мере, тогда все прояснится, и, может быть, станет хоть немного легче.

«Всего было приглашено около сорока человек, – Лика забралась на подоконник, поискала в толпе гостей, заполнивших гостиную, Андрея и вздохнула: бойфренд, вышедший в коридор, чтобы позвонить Вадиму, так и не появился. – Однако многие просто приехали, чтобы, как говорится, засвидетельствовать свое почтение. Буквально полчаса у нас провела редактор из издательства со своей малышкой; уехали, даже шашлыка не дождались – девочка раскапризничалась, и мама решила ее увезти. Быстро откланялась и моя подружка – сестра Андрея Катя – она в положении, муж-американец с нее пылинки сдувает. Актеры и телевизионщики тоже сбежали часика через полтора; сказали – завтра рано утром предстоят съемки, надо не водку пьянствовать, а о цвете лица позаботиться. Раньше всех уехал Вадим, а вот позже всех, наверное, Игорь. Не знаю, прощался ли он с Андреем. Со мной – нет, и это немного подозрительно, и…»

– Дозвонился я Вадику, – сообщил Андрей, пробравшись через гудящую толпу. Он взял Лику за руку, пожал ее пальцы. – Еле смог сказать, что произошло. Он не сразу понял, все повторял: «Ты можешь привезти ко мне Таню?» Не представляю, как он это переживет. Мне кажется, они с сестрой были очень близки.

– Ужасно, – прошептала Вронская, всем сердцем сочувствуя парню, который потерял близкого человека.

– И не говори. Мало того, что его сестру убили, так у него к тому же и квартиру ограбили! Представляешь?! Причем, когда Вадька приехал, преступники еще внутри находились. Правда, он не рассмотрел их. Они из-за угла выскочили, по голове чем-то стукнули, Вадик и отрубился. Хорошо еще, что сам живой остался.

– Не может быть! – Лика покачала головой. – Вот это денек выдался. А что у него украли?

– Не знаю, не уточнял. Надо думать, выносить у него есть что – Вадик человек не бедный. Хотя может, кстати говоря, тут не только в финансах дело. Вадик – один из лучших дизайнеров. Коллеги его ненавидят. Причем так энергично ненавидят, от души. Все творческие личности, ядом так и прыскают.