Альбрехт Дюрер

Сергей Львов Альбрехт Дюрер

На фронтисписе. Автопортрет. 1498. Мадрид, Прадо

Глава I

Альбрехт Дюрер, золотых дел мастер, записал однажды в свою памятную книжку:

«...В 1471 году после рождества Христова в шестом часу в день св. Пруденция во вторник на неделе св. креста (21 мая) родила мне моя жена Барбара моего второго сына, коему крестным отцом был Антон Кобергер и назвал его в честь меня Альбрехтом»[1].

Так вошла в историю дата 21 мая 1471 года, когда в Нюрнберге родился великий немецкий художник, живописец и график, теоретик искусства, заслуживший всемирную славу.

Мастерская золотых и серебряных дел мастера Альбрехта Дюрера была расположена на углу Крепостной улицы и переулка Кузнецов. Из приотворенных окон вырывался звонкий перестук молотков. Работу в мастерской начинали спозаранку, кончали в сумерки. Мастерская собственная и в собственном доме. Но Альбрехт Дюрер не забыл и до самой смерти не забудет, сколь долог и тернист был его путь к собственной мастерской и собственному дому, «Дому под крепостью», как называют это здание в городе и в городской хронике.

Детство Альбрехта Дюрера-старшего прошло далеко от Нюрнберга, за пределами Германии, в маленьком венгерском городке. Его деды и прадеды испокон веку разводили на венгерских равнинах рогатый скот и лошадей, а его отец Антон Дюрер стал златокузнецом. Золотых дел мастер Антон Дюрер научил сына всему, что умел в обращении с серебром и золотом, потом отправил его поучиться у мастеров на чужой стороне. Такое странствие предписывалось обычаями ремесла. «Чему не научился дома, то перейму на чужбине» — гласила поговорка странствующих подмастерьев. Только вряд ли думал Антон Дюрер, что сын его никогда не вернется на родину. А тот прошагал и проехал всю Германию, потом надолго осел в Нидерландах, совершенствуясь в ремесле у славнейших нидерландских златокузнецов, гордо и не без основания называвших себя художниками. Уже далеко не юношей, а взрослым мужчиной, много где побывав, много что повидав и испытав, Альбрехт Дюрер жарким июньским днем 1455 года подошел к стенам знаменитого и славного города Нюрнберга. Множество квадратных башен с остроконечными шпилями возносилось над городской стеной и крутыми крышами домов, крытых дранкой и черепицей.

В середине города на холме возвышалась внутренняя крепость — Кайзербург. Некогда она принадлежала могущественным феодалам — бургграфам, но город, разбогатев, откупил у них эту крепость. Самыми высокими были двойные башни церквей св. Лаврентия и св. Зебальда. Искусно выкованные флюгеры украшали их шпили. Башни городской стены по сравнению с церковными казались приземистыми. Массивные контрфорсы подпирали стены, выложенные из больших неровных камней. Надо рвом, вырытым перед стеной, нависали каменные выступы с бойницами. Из многих бойниц торчали жерла пушек. С первого взгляда видно: этому городу приходится сражаться, он готов к обороне и осаде. Впрочем, пришелец это знал. Во время своих странствий он однажды уже побывал в Нюрнберге. Ему еще не было семнадцати лет, когда городские власти занесли его в списки нанятых за деньги стрелков из арбалета. Город воевал тогда с рыцарями, и своих солдат ему не хватало. Довелось ли странствующему подмастерью принять участие в сражении, неизвестно, но город ему поправился, он вспоминал о нем в Нидерландах, а потом решил обосноваться здесь.

Путник миновал каменный столб с фигурой распятого и но немощеной пыльной улице подошел к деревянной ограде — толстые бревна, утыканные длинными острыми шипами, в них ворота из прочных балок. Городская стража затворяет ворота вечером и отворяет их утром. Сейчас ворота отворены, решетка с острыми зубьями поднята. Дюрера никто не остановил, и он прошагал до дома городской стражи. Стражники допросили пришельца, кто он и зачем направляется в Нюрнберг, взяли с него пошлину за вход в город, подняли скрипучий шлагбаум, и он прошел по деревянному мосту, через ров, окружающий крепостную стену. Застоявшаяся вода во рву была покрыта зеленой ряской, городские стены поросли мхом, кое-где между камнями пробивались топкие березки. Дюрер остановился на мосту, чтобы разглядеть гербы над воротами, а потом ступил под гулкие своды. В глубокой арке густая тень и сквозняк. Пот жаркого летнего дня просох на лице путника, и он зашагал дальше по крутым и узким, тесно застроенным улочкам. Над улицами нависают выступы вторых и третьих этажей. На домах поскрипывают выкованные из железа, подвешенные на цепях или укрепленные на кронштейнах ярко раскрашенные сапоги, замки, крендели, ножницы — вывески сапожников, слесарей, пекарей, портных. Часто приходится идти посередине улицы — перед домами на грубо сколоченных столах разложены товары. Иногда путник поспешно прижимается к стене, пропуская карету важного господина, или шарахается на середину улицы, когда из окон выплескивают помои.