Алчная самка

Лариска глядела в потолок, делая вид, что ничего не слышит. Олег наклонился к ней, обнял за плечи и сказал:

– Вот и все. Вопрос решен.

– Какой? – Теперь Лариска смотрела в стену и говорила глухо. Олег заставил жену повернуть голову и наткнулся на ее взгляд – мутный, нездоровый, полный отчаяния и боли. И, чувствуя себя паршиво, как никогда в жизни, соврал:

– Я нашел деньги, осталось только забрать их. Я скоро вернусь. А ты веди себя хорошо, поняла? Не пугай нас, пожалуйста. И дождись меня.

Видеть, как отчаяние и безнадега сменяются радостью, что грозит перейти в эйфорию, Олегу раньше не доводилось. Лариска преобразилась на глазах, она будто стала прежней. А шрамы, раны – это так, грим на Хэллоуин, чтобы как следует напугать друзей и приятелей. В этот момент Олег ненавидел сам себя, но все же продолжал улыбаться.

– Правда? – прошептала Лариска. – Это точно? Ты не врешь мне?

– Нет, нет, – торопливо врал Олег, пряча мобильник в карман, – я приеду в понедельник и заплачу́ за операцию. А ты больше не делай глупостей и жди меня. Все, я побежал, надо еще в банк успеть, деньги там, в ячейке, для сохранности.

Он торопливо поцеловал ожившую от радости Лариску и вышел в коридор. Попрощался с ее родителями и пошел к выходу, сначала неторопливо, по дороге ускоряя шаг, и на улице уже почти бежал. Торопился к метро, стараясь не думать ни о деньгах, ни о том, как объяснит Чижовой, что не может быть у нее через полчаса. Ну никак, при всем желании, если только ведьма на метле согласится подвезти безбилетного пассажира.

Положение спас экспресс, он шел всего час вместо полутора, и Олег заранее вызвал себе такси на привокзальную площадь. Но час – это все равно было слишком много, Олег смотрел то на часы, понимая, что опоздает, то в окно. То на пузатого мужика, что сидел через проход и пил пивко, а мысли были только об одном: до понедельника оставалось четыре дня, сегодня четверг, и дело уже идет к вечеру, завтра пятница, потом выходные. И еще неизвестно, как все обойдется с подпиской, от Чижовой можно ждать чего угодно…

И снова, как пару дней назад, Олег принялся перебирать варианты и тут же откидывал их один за другим. Время поджимало, его оставалось слишком мало, всего несколько дней, и спасти могло лишь чудо. Хотя нет, не совсем, есть выход.

– Сдурел? – Олег глядел на свое бледное отражение в стекле. – Совсем сдурел?

И с ужасом понимал, что это единственный шанс, последний. Только от одной мысли об этом морозом обдавало, Олег гнал от себя эту мысль, но та возвращалась с упорством осенней мухи. Да, уже скоро, она уже близко – и сырость, и желтые листья в лужах, и первое сентября, которого Нестеровы так ждали.

Стало душно, тесно. Олег поднялся, вышел в проход и случайно зацепил дядьку, что беспечно дул пивко. Бутылка врезалась ему в зубы, темная дурно пахнущая дрянь выплеснулась на двойной подбородок.

– Осторожнее, – с угрозой в голосе прогудел мужик, – гляди, куда прешь…

– Извините.

Олег прошел через вагон и оказался в тамбуре. Стоял там, подпирая стенку, пока электричка не остановилась, и первым оказался на перроне. Хорошо, что дальше делать все пришлось очень быстро: бежать через площадь к стоянке такси, потом гнать под мелким дождем по городу и мчаться через ступеньку вверх по лестнице в двести одиннадцатый кабинет. От дурных мыслей эта гонка со временем очень отвлекала, Олег думал только об одном: успеть. И влетел в кабинет к Чижовой без трех минут пять, даже изобразил любезную улыбку.

– Еще раз опоздаете – в ИВС вас определю.

Чижова недовольно поджала губы, глянула на часы, потом достала из ящика стола большой белый конверт и высыпала оттуда несколько фотографий.

– Посмотрите. – Она по одной подвигала Олегу фото. – Может, узнаете кого-то из этих людей. Смотрите внимательно.

Тот изучал каждую и возвращал обратно. Нет, этот дядя с узкими глазами и огромной нижней челюстью ему незнаком, этого бритого парня с наглым взглядом он тоже раньше нигде не видел, а вот этого красавца блондина имел неудовольствие недавно лицезреть. На первом этаже УВД, на стенде с надписью «Их разыскивает полиция» в разделе «за особо тяжкие преступления».

Олег перебрал все фото, что Чижова выложила на стол, смотрел, как и требовалось, внимательно, подолгу разглядывал каждого, но только зря время терял.

– Не знаю никого.

Он виновато улыбнулся, Чижова с недовольным видом сложила фото обратно, села за стол.

– Может, вспомните? Ну хоть что-то?

Она с надеждой смотрела на Олега, но тот лишь покачал головой. А у самого так и стояло перед глазами узкое лицо с высокими скулами и острым подбородком. Но признаться, где и когда его видел так близко, почему смог хорошо рассмотреть и запомнить – повесить на себя расстрельную во всех смыслах статью.

– Ладно. – Чижова закрыла ящик на ключ. – Можете быть свободны. И все же постарайтесь вспомнить хоть что-то. Вы бы нам очень помогли. Очень.