Альдов выбор

Видимо, шкатулку так и не нашли, и делу Иннаси снова дан ход. Причём такой, что следователи готовы носом землю рыть в поисках любой, даже самой незначительной зацепки. И всё это без сна и отдыха. По крайней мере, мой допрос происходит сразу же, уже глубокой ночью.

– Вы догадываетесь, в чём Вас обвиняют, Асия Тарн? – укоризненно интересуется следователь, когда я занимаю место допрашиваемого. Из-за своего назначения табурет кажется вдвойне жёстким, холодным и неудобным.

– Нет, Вы же не сочли нужным сказать! – огрызаюсь я. Не самая умная линия поведения, вероятно, но внутри у меня всё кипит от злости на собственное бессилие и проявленную глупость. И очень сложно не выплёскивать эту злость наружу, тем более что никаких добрых чувств к господину следователю я предсказуемо не испытываю.

– Ну как же, – грустно усмехается он. – Вы ведь не будете отрицать, что виделись с Иннаси Аркроу в то время, когда она была объявлена в розыск?

Интересно, что произошло за ту неделю, пока мы были на практике? То, что я виделась с Иннаси, знали всего несколько человек. Сама Иннаси – неужели её поймали? Думаю, вряд ли. Братья и отец Иннаси… и всё. Из людей. Но ещё парочка альдов: Йар и Бран.

– Не буду, – соглашаюсь я.

– И не сообщили, – совсем уже укоризненно вздыхает мой собеседник. Даже головой качает. Вот ещё бы пальцем погрозил…

– Вы имеете в виду, не заявила о похищении? – зевая, поправляю его.

– А было похищение? – следователь изо всех сил давит свой, рефлекторно возникший зевок, но безуспешно.

Я вкратце рассказываю, умолчав лишь о зелье.

– И почему же не заявили? Не хотели подводить подругу? – скучающим голосом спрашивает он.

– Нет. Опасалась мести со стороны семьи Аркроу, – серьёзно отвечаю я. А что, это даже где-то близко к правде…

Следователь скептически хмыкает.

– Это с покровительством-то альдов?

– Не очень понимаю, о чём Вы, – неприязненно отзываюсь я, подавив желание встать и уйти – кто ж меня отсюда так просто выпустит?.. Но и спокойно сидеть, выслушивая оскорбительные намёки, я не могу!

– Всего лишь о том, что за Ваше похищение господам Аркроу… знатно накостылял какой-то альд! – неожиданно примирительно улыбается следователь. Впрочем, тут же снова становясь серьёзным. – Так почему Вы не сообщили?

– Я понятия не имею, кто и за что накостылял господам Аркроу, – холодно отзываюсь я. – И у меня нет ничьего покровительства!

Следователь молчит некоторое время. А затем вздыхает:

– Лучше бы оно у Вас было, Асия. Я лично Вам верю, и вообще, как Вы знаете, симпатизирую… Но вся семья Аркроу уже допрошена. Не так, как мы с Вами беседуем, по-настоящему допрошена. Они признались в организации побега, даже предполагаемое место указали, вот только найти там Иннаси не удалось. Вы – последняя зацепка на сегодняшний момент. И у Вас нет никаких заслуг перед страной, как у старшего господина Аркроу, нет титула и связей… и если у Вас нет и покровителя, ничего не помешает ментальному магу завтра утром вывернуть наизнанку Ваш мозг, вытаскивая всё, о чём Вы и сами не помните.

Я молча смотрю на следователя, и понимаю: заикаться о том, что это вроде как незаконно – глупо и бессмысленно. Вероятно, следователи получили полный карт-бланш, уж очень нужна шкатулка кому-то наверху. Принцу? Королеве?

– В самом деле некому за Вас заступиться? – тихо спрашивает следователь, и мне даже мерещится неподдельное сочувствие в его светлых глазах.

– Некому, – отвечаю чистую правду. Йар бы наверняка попробовал. Он даже и Кида лже-Маине не отдал. Но он так далеко отсюда, на пути домой…

Мы скорбно молчим несколько минут. Затем следователь нерешительно предлагает:

– Попробуйте написать прошение на имя принца, Асия. Я слышал, что он теперь лично ведёт это дело… Его Высочество упрекают во многом, но не в несправедливости. Вот только сможете ли Вы ему доказать, что невиновны… Впрочем, это Ваш единственный шанс, так что Вы ничего не теряете. Пишите, а я позабочусь, чтобы прошение попало к принцу как можно скорее. Это единственное, что я могу для Вас сделать.

«Ничего не теряете» следователя против «держись подальше от принца любой ценой» от пророчицы. И, кажется, в данный момент следователь звучит куда более убедительно.

Я пишу прошение, спотыкаясь и передумывая на каждом слове. На бумаге история похищения кажется нереалистичной. И в самом деле – чего я не пошла в полицию? Впрочем, думаю, это бы меня не спасло. Возможно, меня бы только раньше подвергли ментальному сканированию. И то, что я знаю про шкатулку – уже повод признать меня виновной. И устранить от греха подальше.

Следователь забирает у меня прошение и лично отводит в камеру. И даже жертвует свой плащ, чтобы я могла постелить его на жёсткую и холодную каменную скамью.

Интересно, достигнет ли моё прошение Его Высочества своевременно? Сочтёт ли он нужным вмешаться? Может быть, пророчество Ульки как раз об этом? Если дело ведёт лично принц, может, смерть мне он принесёт именно так? Ну или рассмотрит прошение и лично казнит… чем не вариант?