Бросив взор на часы, я тяжело вздохнул. Саркофаг саркофагом, а отдохнуть в компании с одеялом и в обнимку с подружкой-подушкой часика два-три уже давно не помешало бы. Ладно, теоретически время в запасе есть. Хотя практически его катастрофически не хватает.
Если по-быстрому — для галочки, баня займет минут сорок, а если по-нормальному — в несколько раз больше. Пускай. Раз уж от водных процедур не отвертеться, ибо отшельница, еще чего доброго, обидится и не поведает о проклятии. Зато после омовения предстоит выслушать откровения хозяйки, которые должны поспособствовать раскрытию тайны города воров или указать на следующее звено в этой цепочке. Далее нужно обсудить кое-какие моменты дальнейшего развития взаимоотношений с Макаром, Матвеем и Машей, так как назрели у меня в голове кое-какие идеи. А в шесть — договорились встретиться с Виноградинкой у ворот Тримфорта.
Нет, не так: спасение трех реальных людей, настоящих героев — вот задача первостепенной важности. Игра обождет!
— Банька у меня знатная! Как попарюсь в ней, сразу моложе себя чувствую. Хожу, будто десяток годков с плеч сбросила, — продолжала рекламировать отшельница. — Или ты все еще стесняешься предо мной голышом показываться?
Мария хихикнула.
— Никого не стесняюсь, — проворчал я.
— Иди-иди, — кивнул старший из антитеррористической группы. — А потом выдрыхнись хорошенько. Мы же покамест покинем тебя, — в тайничок наведаемся, заберем кое-что из барахлишка, которое скоро нам может пригодиться.
— Нам? — уточнил я.
— Ну да. Ты же не против, если мы вместе попутешествуем?
— Наоборот, всеми руками «за»! Только хорошенько выдрыхнуться не получится, в шесть я пообещал одной гномке — дочке кузнеца проводить ее до леса. А потом мне срочно в деревню надо, письмо передать. Успеете к шести вернуться? — ответил я и прикусил себе язык: «Блин, у людей жизнь на кону, а я дурацкие условия диктую».
Троица переглянулась.
— Если марш-бросок сделаем — уложимся! — кивнул Макар.
— Стойте! Это я ляпнул, не подумавши. Буду здесь, все остальное — ерунда.
— Если дал слово — держи его, даже перед НПС, — строго произнес командир. — Мало ли как жизнь обернется. Вон та же Хельга как сильно нам помогла.
— Но я думал…
— Все нормально, не волнуйся, мы успеем. В крайнем случае жди в час дня на том месте, где планировали встретиться после твоего рерола.
— Договорились.
Служивые бесшумно растворились в ночи, а я поковылял на «экзекуцию». Нет, не то чтобы чистоту не уважаю, просто одолевают какие-то странные предчувствия.
Как ни опасался я за сохранность своих вещей, но идти в парилку в латах с оружием и рюкзаком не стал. Оставил все на лавке в предбаннике, в котором, кстати, даже дверь изнутри не закрывается, и прошел в моечную. Намочился, намылился, оттер грязь, снова облился. Затем повторил процедуру еще дважды, а в парную идти все медлил.
Знахарка, безусловно, в молодости видной бабой была, да и сейчас еще в хорошей форме себя держит, но все равно почему игрок в русском кластере должен принимать финскую баню с пожилой обнаженной женщиной? Неуютно.
— Ну, Головолом, иди скорей сюда! — устав меня ждать, позвала Хельга.
— Да-да, уже!
Едва я перешагнул порог темной жаркой комнаты, обернутая белой простыней (слава разработчикам, прикрыли прелести!) отшельница плеснула из ковша на раскаленные камни, и те зловеще зашипели. Дышать стало гораздо тяжелее, горячий воздух обжигал легкие, ноздри то слипались, то будто выпускали огонь. Фигасе пекло! Если учесть, что у меня притупленная программой чувствительность к отрицательным воздействиям, то какой же тут на самом деле ад? Сколько градусов? Кони сейчас не двину?
Фух, обошлось. Вскоре я привык и даже сам попросил подбавить жару. Немного терпкий, насыщенный аромат луговых трав, настойку из которых Хельга подмешала в воду, приятно освежал и одновременно успокаивал.
— Хорошо, — показал я торчащий вверх большой палец Хельге.
— А ты упрямился, — улыбнулась в ответ та. — Но это еще не все. Теперь ложись, я по тебе веничком пройдусь. Совсем другим человеком себя отсюда выйдешь!
Конечно же, я лег и доверчиво расслабился.
После первого удара система оповестила:
Как? Почему делевел?
Хельга продолжал стегать, а я не мог ни пошевелиться, ни произнести слова.
Наконец отшельница остановилась. Зашибись! Снесла десять левелов и даже не запыхалась, извращенка.