Алеет восток

Но без работы я не остался — число полков на реактивной технике увеличивалось. Поршневые Як-9, Ла-11, Та-152, «герои» японской войны 1945 года отходили на вторые роли, к лету пятидесятого они оставались лишь в частях, развернутых у советско-маньчжурской границы, в глубоком тылу. А полки, дислоцированные в Маньчжурии, Корее, Монголии и советском Приморье, на передовых рубежах, были все перевооружены на Миг-15. Кроме того зимой 1950 появились первые ночные истребительные части, сначала отдельные эскадрильи, затем развернуты три полнокровных полка, на дальних и ночных перехватчиках Як-25. Приведение их в боеготовое состояние тоже было одной из забот Инспекторской группы. Наконец, были и бомбардировочные части на реактивных — дивизия (4х-полкового состава) на Ил-28, перед самым началом боевых действий в Китае прибыли еще три бомбардировочных полка, вооруженных этими машинами. Думал ли я тогда, что именно с бомбардировщиком, а не с истребителями, будет связан самый напряженный лично для меня эпизод моего «дальневосточного» периода?

Мы внимательно следили за пожаром войны у наших границ, давно уже пылающим в Китае. И хорошо понимали, что лишь мощь наших вооруженных сил, армии и флота, их постоянная готовность дать отпор любому агрессору, позволяет нашим советским людям, как и народам Маньчжурии и Кореи, заниматься мирным трудом. И вот, в августе 1950 года, американские империалисты решили испытать СССР на прочность. Обстановка стремительно накалялась. Марионеточное правительство Чан Кай Ши объявило крестовый поход против коммунизма. Была сброшена атомная бомба на беззащитный Сиань. Американские самолёты без объявления войны атаковали Порт-Артур и наши корабли у берегов Кореи. Генерал Макартур потребовал от советского правительства отдать Маньчжурию гоминьдановцам. Впоследствии это объявили личной инициативой генерала, но мы понимали, что Макартур озвучивал требования истинных властителей США.

Но СССР — не та страна, с которой можно разговаривать языком силы и угроз! С первых же дней конфликта, войска американцев и их марионетки Чан Кай Ши оказались в очень тяжелом положении. Но легкость наших побед не вызвала шапкозакидательских настроений — мы понимали, что всего лишь, противник имел на этом театре, в данный конкретный момент, явно недостаточные силы. Мы выигрывали первый бой — но пока что не войну. И тогда никто в мире не знал, останется ли Сианьский конфликт локальным, наподобие Испании 1936–1939, или разразится Третья Мировая.

Мы знали твердо лишь одно: отступать до боя, приняв ультиматум Макартура — нельзя. Это будет наподобие Мюнхена 1938 года — когда мир с агрессором обернулся годами тяжелейшей войны, в гораздо худших условиях.

8 сентября 1950 года я находился в Харбине, по служебным делам, при штабе ВВС Забайкальского фронта. Внезапно меня вызвал маршал Жуков, и в присутствии высокопоставленных товарищей из Москвы поставил боевую задачу.

— Китайский партизанский отряд, действующий в тылу врага, захватил американскую авиабазу Синьчжун. Среди трофеев — пять совершенно исправных новейших американских бомбардировщиков В-47. Необходимо перегнать их для изучения на нашу территорию. В какой срок вы можете сформировать перегоночные экипажи, чтобы немедленно вылететь в Синьчжун?