Алеет восток

Читателю для понимания вопроса следует узнать, что такое самолет В-47 и чем он был для нас так интересен. Это был первый в мире серийный реактивный бомбардировщик со стреловидным крылом — при том, что преимущества такового для американских конструкторов в то время не были очевидны, и самые массовые истребители ВВС США, Ф-80 и Ф-84 были прямокрылыми. Но Джон Ширер, конструктор фирмы «Боинг», сумел оценить выигрыш и настоять на своем решении (прим. — в нашей истории, Дж. Ширер был в составе «трофейной» научно-технической комиссии США в побежденной Германии, где ознакомился с немецкими материалами по стреловидному крылу, и настоял на введении такового на В-47. Будем считать, что в альт-истории у действительно хорошего конструктора случилось озарение, и хватило пробивной способности настоять на своем — В.С.). В итоге, появился этот самолет с воистину революционными характеристиками: по имеющейся на тот момент информации, его скорость составляла 1000 км/ч, дальность 8000 км, бомбовая нагрузка 11,5 тонн! (Прим. — для реального В-47, подтасовка: скорость завышена, дальность указана перегоночная, т. е. с максимальным запасом топлива и без бомб, а бомбовая нагрузка максимальная, т. е. на ближний радиус. Но реклама, «чтоб боялись!» — В.С.). И было ясно, что этот бомбардировщик составит основу ударных сил ВВС США в ближайшее десятилетие. В свете крайне напряженных отношений между нашими странами, и даже прямой угрозы войны, было крайне важно детально изучить оружие вероятного противника, для выработки наиболее эффективных мер противодействия.

Что новейшие бомбардировщики, выпущенные пока в самом малом числе, оказались на театре военных действий, никого не удивило. Обкатка, проверка фронтом, для выявления недостатков и учета пожеланий строевых экипажей, это давно известный прием. Но также не подлежало сомнению, что американцы сделают все возможное, чтобы их военно-технические секреты нам не достались. Так что действовать надо было быстро!

Проблема была в том, что сесть надо было за штурвал абсолютно незнакомого самолета! Когда строевой пилот, при освоении новой машины, всегда проходит курс обучения с инструктором, знающим особенности поведения именно ее! И даже летчик-испытатель имеет какую-то информацию от конструктора, чего можно ждать в первом полете, хотя бы предположительно. И дальнему перелету всегда предшествует первый вылет типа «взлетел и сел», чтобы опять же, узнать и почувствовать, как машина себя ведет. Так записано в инструкциях — которые пишутся кровью. Но нам предстояло их нарушить, иного выхода не было.

Оттого, моя кандидатура как старшего группы была безальтернативной: я был единственным на Дальнем Востоке летчиком-испытателем, с опытом освоения нескольких десятков самолетов, включая бомбардировщики. Подобрать остальной состав помогло то, что я лично знал многих в строевых частях, и не только армейских, но и ВВС ТОФ. Так как флотские пилоты в среднем имели более высокий уровень, и были лучше знакомы с иностранной техникой (что немаловажно — хотя бы потому, что у американцев приборы были градуированы не в метрической шкале, а в милях, ярдах, футах). Еще четырнадцать человек, кроме меня — трое были из группы Инспекторов ВВС: подполковник Заречный, майоры Жук и Котов. Пятеро, во главе с полковником Шишкиным, были из ВВС ТОФ (а их командир, участник «антицусимы-45», уничтожения японского флота). И шестеро, из строевых частей ВВС, в звании не ниже майора.

Летели на двух грузовых Ту-70, забитых под завязку. Кроме нас, была авиатехническая группа, десяток инженеров, в том числе и из туполевского КБ, хорошо владеющих английским техническим языком. Наземный техсостав, не только под трофеи, но и эскадрильи Миг-15, нас сопровождавшей. Еще взвод десантников, для охраны. Шесть человек — спецгруппа ГБ, для работы с пленными. На втором самолете, кроме авиатехнического имущества, корреспонденты, в том числе от «Правды». Гоминьдановская авиация нам не мешала (хотя и не летали китайцы ночью вообще!). На место прибыли уже к полуночи, садились после всех мер предосторожности, убедившись что на земле свои.