Алеет восток

Я всю ту войну на ТОФе был, так что пикирующих «юнкерсов» не видел, мне рассказывали, страшно, даже у бывалых людей по первому разу душа в пятки уходит. Ну а тут не зрелищно со всем — точки мелькают у самого горизонта, у американцев тогда главным оружием были не бомбы с пикирования, а 127мм эрэсы с горизонтального полета, пуск с двух-трех миль. Вот только попасть под такой залп, все равно что на суше под «катюшу». Или под залп их эсминца, даже больше — «гиринги» шесть стволов такого калибра несли, а один штурмовик, сразу восемь реактивных снарядов! А мы гражданское судно по нормам прочности и живучести, нам много и не надо!

Первую атаку отбили. В основном благодаря главному калибру «Отчаянного», четыре стотридцадки и снаряды с радиовзрывателями куда эффективнее наших двух трехдюймовок, ну а для ЗИФов дистанция была почти что предельная. Причем как доложил дальномерщик, два штурмовика нырнули в волны. Тогда американцы разошлись двумя волнами в разные стороны, одна группа свернула на север и прошла у нас далеко за кормой, а вторая на юг. Ну а мы с курса не сворачивали, только ход раскочегарили до максимального. А много ли его — эсминцы по нам равнялись, а мы хоть и не «либерти» а более быстроходная версия, «виктори», больше восемнадцати дать не можем, как ни старайся! Хорошо, что у американцев связи не было, они скоординировать атаку, чтобы обе группы одновременно, не могли. Ну а мы вертелись — больше, конечно, эсминцы, но и нам приходилось, руль на борт, и резкий поворот — насколько это возможно для грузового судна в четырнадцать тысяч тонн. Но ведь при любых условиях, в маневрирующую цель попасть труднее?

Американцы были упорны и храбры, этого у них не отнимешь. После, читая воспоминания выживших участников этого боя (изданы были в нашем переводе, в начале семидесятых) я нашел там, что у них ведомые были зелень, могли только за командиром идти и стрелять куда он — и потому более опытные пилоты-ведущие старались подойти ближе, чтоб не промазали, а ведь могли, залп с предельной дистанции, попали или нет, неважно, и полетели домой? Но они очень старались нас достать, даже если до того придется покрутиться под огнем! И пускали ракеты, когда были уверены.

Первым попадание получил «Тбилиси», окутавшись дымом и огнем. И тогда каплей-инженер телефонировал мне — командир, мы уже можем работать. Успеем — тогда и погибать не жаль! А что от меня требуется — всего лишь, держать корабль на постоянном курсе, и ничему не удивляться?

Что было в эфире, сказать не могу. Рассказывали мне после, что был мощный импульс в широком диапазоне, слышный чуть ли не в Москве — может и врут, так как ни в каких документах и мемуарах я о том не нашел. А из обоих наших трюмов вверх ударили столбы синего света, хорошо видимого даже днем! Наверное, картина была феерическая, если смотреть со стороны, а особенно сверху?

Американцы как остервенели. Но мы огибали «Тбилиси», потерявший ход, и вышло так, что эсминец принял в себя залп ракет, идущий в нас. А «Отчаянный» крутился, как черт на сковородке, среди разрывов, огрызаясь бешеным огнем, и как-то ему везло, что ни одного попадания. Когда «Тбилиси» уже валился на борт, синий свет погас, а на мостике появился инженер-каплей и заорал радостно — получилось! Все отработало, прошло! А затем взглянул на самолеты, и погрозил им кулаком — опоздали, гады! И радист передавал это на берег, открытым текстом — не было времени шифровать.

А затем досталось и нам. Что бывает, когда в транспорт попадает сразу полдюжины пятидюймовых снарядов, а затем с коротким интервалом, еще и еще? Я успел еще подать команду «оставить корабль» — а дальше был какой-то провал. Помню себя уже на плотике. Из девяноста восьми человек экипажа «Луги» спаслись лишь двадцать шесть, причем из «электриков», лишь двое. Но инженер-каплей был жив, я после видел его на борту «Отчаянного». Из экипажа «Тбилиси», двухсот девяноста человек, спасли сто тридцать пять. И на «Отчаянном» были убитые и раненые, от близких разрывов и осколков.

Мне казалось, прошло много часов. А весь бой занял шестнадцать минут, о том есть запись в вахтенном журнале «Отчаянного». Когда прилетели наконец две свежие эскадрильи «мигов», и дали же они американцам! Если даже американцы признали, что у них от двух авиагрупп, по-нашему полков, уцелело девять самолетов. Нескольких сбитых пилотов «Отчаянный» успел выловить, после нас там еще «каталины»-спасатели работали, и торпедные катера подошли.