Алеет восток

Так было с давних веков, как стоит город Шанхай на реке Хуанпу, в двадцати километрах от слияния ее с Великой Рекой — Янцзы. Приходила джонка с товаром для уважаемого купца Ванна или Чжана, и оный купец уже ждал с лодками, или повозками и толпой нанятых грузчиков-кули, товар тут же перекидывали для отправки по воде или посуху. После были клипера «белых дьяволов», извергающие из своих трюмов опиум и европейские товары, а поглощающие чай и фарфор — грузились, стоя посреди реки, с барж-плашкоутов. И океанские пароходы видело это место — глубины реки хватало, и грузчики были столь же расторопны, товар уходил из трюмов непосредственно потребителю, или от отправителя шел прямо в трюм.

Но сменялись эпохи, и порт индустриального времени уже походил на фабрику. Никакие грузчики не успевали немедленно отправить товар, да и хранить груз и брать за это деньги тоже было выгодным. Уже не набережная, где гуляет публика, а рядом с борта судна сбегают грузчики с мешками — а целые кварталы складов с подъездными путями, в том числе и железнодорожными. Такой вид к концу века девятнадцатого обрели порты Европы и США. А вот в Шанхае с этим было плохо — слишком плотно сжал город в свои объятия территорию у реки! И река Хуаньпу была достаточно глубокой для пароходов в три, пять, семь тысяч тонн (распространенный тоннаж в 20е — 30е годы ХХ века), но после второй Великой Войны стандартом грузового судна стали «Либерти», в огромном количестве проданные частным судовладельцам. Которым в Хуаньпу было уже тесно и мелко!

Но Порт — это еще люди! Целый микрокосм, сформировавшийся давним и естественным путем. Имеющий самые сложные, родственные и имущественные связи как внутри себя, так и с окружающим миром. Знающий тут все ходы-выходы, всех и вся. Осознающий свою значимость и ценность для самых Больших Людей — поскольку Шанхай был для Китая выходом в большой заморский мир, примерно как для СССР Ленинград и Одесса в одном флаконе. Если вдуматься, то сам Шанхай был в цинские времена и после — самым «некитайским» из китайских городов, космополитом-иностранцем. А источником этой особости, и богатства, был Порт.

В котором сформировалась своя мафия — нет, не презренные «триады», бывшие не более чем на подхвате у больших уважаемых людей, для решения проблем с наемной рабсилой и всяких деликатных вопросов. А просто, сообщество этих Больших Людей, оседлавших товарно-денежные потоки — ну и конечно, челядь, служащая своим господам, и «вольные» любители ловить рыбу в мутной воде. Китайский чиновник той эпохи — это существо, органически не могущее видеть, как хоть что-то имеющее ценность проплывает мимо его кармана! А если поток ценностей велик — представляете, каких размеров акулы плавали в той мутной водичке?

Особенно в тяжелые времена, когда «разность потенциалов» между объемами ценного имущества, проходимого через Порт, и жуткой нищетой в провинции (а значит, спросом) буквально зашкаливала. Процесс выглядел пристойно — ну можно ли называть банальным воровством, тотальную смычку «материально ответственных лиц» с Большими Чинами в интендантстве? Хотя хватало и акул меньшего калибра, представляющих «генералов» и коммерсантов из провинции, эти предпочитали не беспокоить понапрасну Больших Людей, договариваясь с кем-то уровня смотрителей складов. Ну а совсем мелкие «вольные стрелки», за десятком ящиков патронов, которые можно после продать хоть провинциальным «генералам», хоть криминалитету, хоть даже красным, или черту с рогами, лишь бы платил — не брезговали и ночью лезть к дверям с ломиком, если представлялся случай. Вы сомневаетесь в словах генерала Стилуэлла, каким-то образом подсчитавшего, что 98 процентов американской помощи не доходит по назначению (на фронт, раньше против японцев, а теперь против красных), а исчезает по пути неведомо куда?