Алеет восток

Позже эти качества зенитчиков дивизии очень выручат нас в бою у Чаоцу. А тогда – это казалось нам одним из результатов «работы над ошибками» по итогам сорок первого года. В войсках насаждался культ боеготовности, «нас не застанешь врасплох». По условленному сигналу всю дивизию могли поднять и выдернуть с места дислокации, уходя от условного ядерного удара или массированной бомбардировки. А в зоне досягаемости тактической авиации вероятного противника особое внимание уделялось ПВО – в отличие от территории и гражданских объектов, в мирное время не прикрываемых, не менее трети войсковых зенитных средств были постоянно развернуты на позициях и готовы к открытию огня. Также проводились учения по выполнению задач в условиях применения противником химического и бактериологического оружия (очень нелюбимые личным составом – бегать в противогазе и противоипритовом костюме).

Уже на летних маневрах 1949 года корейцы показали уровень, как у нашей бригады второй половины 1943 года, почти что гвардейской. Если мы на учениях стреляли из штатного вооружения, то корейцы додумались до стволиковых стрельб, применяемых на флоте, – когда в ствол пушки вставляется вкладыш для малокалиберного снаряда, японских 20-мм патронов было на складах завались. И некоторые из корейских экипажей на «экзамене» со стрельбой боевыми сумели повторить наш фирменный номер – с километра попасть бронебойной болванкой в катящуюся бочку, спущенную по склону! Хорошо показала себя корейская мотопехота и минометчики – боевого опыта явно не хватало, но твердую «четверку» им можно было ставить с чистым сердцем. В общем, уже на зимних маневрах 1949/50 года я мог сказать, что под моим командованием, если придется идти в бой, будет добротно сколоченная и обученная дивизия, самую малость уступающая частям 6-й гвардейской ТА.

Были здесь и чисто советские части. Та же Шестая гвардейская танковая, развернулась в тылу, оперативным резервом – на случай, если что-то пойдет не так. Очень много было частей ПВО. И отчего-то артиллеристов. А собственно пехоты было мало, и та в основном в составе танковых дивизий. И прибыла еще авиация, из Союза – точных сведений не имею, но слишком часто в небе стали появляться реактивные «миги», звеньями, и даже эскадрильями. Да и другие самолеты летали, и гораздо больше, чем обычно.

Войска занимались интенсивной боевой подготовкой, буквально не вылезая с полигонов. И хотя основная их масса была пока на удалении от границы, от ста до двухсот километров, рекогносцировочные группы обследовали и пути выдвижения, и районы окончательного развертывания. Ощущение войны в воздухе висело – офицеры моего штаба открыто говорили, да скорее бы, раздолбаем кого надо, и наконец домой! И помнили все, как в сорок пятом было: японцы до того постоянно провокации на границе устраивали, а наши терпели – а вот когда заговорили о «провокациях японской военщины», так через пару месяцев и началось! А теперь политработники так же стараются, об угрозе китайской агрессии, и какая сволочь Чан Кай Ши, хотя и Мао тоже на наши земли зарится. Так что «при своих» уже не стесняясь рассуждали, кого бить будем – или обоих сразу?

Юмор был в том, что мы официально, приказом, были включены в состав Добровольческого Корпуса КНА. Который, в свою очередь, был оперативно подчинен 10-й Новой армии НОАК! То есть наша бывшая «святая» бригада (хотя что до святости, так товарищи попы и сейчас над нами шефствуют) формально входит в армию Китая! При том, что Гао Ган еще три года назад объявил Мао «оппортунистом», и «наши» китайцы, которые здесь, в Маньчжурии сидят, «предателей и шпионов», кого разоблачат, сразу ставят к стенке. Ладно, нам политорганы политику ВКП(б) объявили, что «Мао та еще сволочь, но объективно за нас», ну как мы в Испании троцкистов из ПОУМ поддерживали и оружие им поставляли, при том что в те же годы в СССР за троцкизм полагался вышак или десять лет без права переписки. Но китайская Красная Армия, точнее, НОАК, считается единой, и получалось, что 10-я армия это часть воинства Мао? Ага – сам видел, как наш советник китайскому генералу выговор делал, естественно, лишь при наших, советских товарищах. Что твоя задача – перевести на китайский, что тебе скажут, и довести до подчиненных – быстро, точно и без саботажа, боже тебя упаси! А то наш командующий шутить не любит – если его приказ не исполнить, то ему наплевать, кто ты, хоть советский комполка, хоть сам маньчжурский император – под трибунал и в расход.

А окончательно я понял, что войны не избежать, когда в Харбине увидел командующего.

Про которого еще в прошлом году слышал, что он якобы чем-то проштрафился перед товарищем Сталиным. И как писали в газетах, понижен в звании и выслан к черту на кулички, командовать Забайкальским военным округом.

Здесь официально, по документам – генерал-лейтенант Лисицын. Китайцы писали на свой манер, иероглифами и, говорят, подобрали достойные.