Алеет восток

Таким образом, географически мы имели с Особым районом Китая непосредственную связь. Практического значения это, однако, не имело – и по причине «фронтовых» отношений монголов с китайцами, равно как и по отсутствию в том районе каких-либо дорог, а также необходимости в значительном грузопотоке между советской зоной и Мао. В то же время с восточной стороны Особого района вклинивалась гоминьдановская территория, с центром в городе Тайюань, занятая крупной группировкой чанкайшистских войск. Обеспечивающей локтевую связь армии на фронте против Мао – с теми, кто прикрывает границу с советской зоной. И если на фронте, по данным разведки, было около восьмидесяти дивизий, то против СССР и Маньчжурской Народной республики гоминьдановцы развернули свыше ста соединений, то есть по числу дивизий чанкайшисты были почти равны вермахту на 22 июня 1941 года. Правда, не было ни одной танковой – лишь весьма малое число отдельных батальонов и даже рот, вооруженных не самой новой американской техникой. Но и 10-я армия НОАК не имела своих танковых дивизий.

Планы, разработанные нашими штабами, предусматривали различные варианты. В случае агрессии Гоминьдана или США против Манчьжурской Народной республики предполагалось сразу задействовать советские войска – 6-я гвардейская танковая армия, в 1946 году переформирована в 6-ю механизированную (но в разговоре еще долго сохранялось прежнее название), дислоцированная севернее Пекина, имела в своем составе три танковые дивизии и части усиления, всего свыше 800 танков и САУ – и крупные силы ВВС, включая бомбардировщики Ил-28, во втором случае (наш «освободительный поход» в Китай) прямое столкновение советских войск с Армией США было крайне нежелательным по политическим причинам. Потому тогда вперед должны были идти войска 10-й армии НОАК, которая размерами уже далеко выходила за пределы обычной общевойсковой армии, включая в себя двадцать девять стрелковых дивизий, – а еще имела в оперативном подчинении Корейский добровольческий корпус (десять стрелковых дивизий и шесть отдельных танковых полков), Маньчжурский добровольческий корпус (четырнадцать стрелковых дивизий, четыре отдельных танковых полка); однако бесспорно, что по своему качеству, прежде всего уровню боевой подготовки, китайцы были слабейшим звеном нашей военной группировки – должным, однако, сыграть главную роль! Оттого главным направлением деятельности штаба ЗабВО было резкое усиление боеспособности китайских частей (а также, в меньшей степени, КНА и МНА).

Официально мой штаб, как командующего Забайкальским военным округом, был в Чите. Но поскольку округу были прямо подчинены советские войска в Маньчжурии и Монголии, а также все вооруженные силы этих республик, и приданный Корейский добровольческий корпус, то я гораздо чаще бывал в Харбине, выезжал и в Пекин. При этом я пользовался документами на имя «генерал-лейтенанта Лисицына» – это имя китайцы переиначили на свой лад. По моему требованию ЗабВО и Группа Советских войск в Китае и Маньчжурии перевооружались на новейшую технику с таким же приоритетом, что западные (прифронтовые) округа, – так, 6-я гвардейская танковая армия получала танки Т-55, бронетранспортеры БТР-152, инженерные машины, в авиации истребительные полки были более чем наполовину перевооружены на реактивные истребители Миг-15, имелась бомбардировочная дивизия на Ил-28. Так как по прибытии я обнаружил в ЗабВО массовые настроения благодушия и самоуспокоенности – а ведь этот округ должен был по плану стать тылом и источником резервов для Китайского фронта, – то пришлось прибегнуть к резким и непопулярным мерам, повышая дисциплину и боеготовность. Еще больших усилий потребовала реорганизация китайских войск, подтягивание уровня их боеспособности к хотя бы сравнимому с Советской Армией.