Алеет восток

Если с севера, как было сказано, Особый район непосредственно граничил с монгольской территорией, то с востока его от нашей зоны отрезал глубоко вдающийся на север «аппендикс», с городом Тайюбань – главной базой гоминьдановцев на этом участке фронта, проходившего дальше к западу по реке Хуанхэ. Для захвата этого важного пункта был выделен целый корпус – одна советская и две корейские горнострелковые дивизии. К югу лежал Кайфын, важный транспортный узел, через который шло снабжение южного участка фронта чанкайшистов против Особого района – он был целью для нашей сильной танковой группировки, включающей в себя упомянутую 1-ю корейскую танковую дивизию и приданные ей в оперативное подчинение две корейские стрелковые дивизии, посаженные на машины. Планом предусматривалось буквально на вторые сутки переместить часть авиации вперед, на захваченные китайские аэродромы (выделялись батальоны аэродромного обслуживания и охраны, части ПВО, необходимое снабжение и транспорт).

Чтобы не тревожить противника, танковые соединения должны быть выдвинуты на исходные рубежи вблизи линии фронта за сутки до начала наступления – будучи до того развернуты в тылу, на удалении до ста километров. Именно так, по опыту Отечественной войны, проходила подготовка к вводу в прорыв наших танковых армий.

25 августа 1950 г.

Восходит солнце над Сианем. Как все три тысячи лет, что стоит этот город в провинции Шэнси. В долине между гор, на реке Вэй, впадающую в Великую Желтую реку – Хуанхэ.

Председателю Мао тут не нравилось. То ли дело Яньань, почти в четырехстах километрах к северу – как пещерная крепость в горах! Здесь же слишком все открыто и не защищено. Но положение обязывает – что было приемлемым для главы Особого района, то не подойдет для правителя всего Китая! Пусть пока лишь в будущем, – но намерение надо обозначить уже сейчас! Чтоб не считали ровней всяким царькам-милитаристам!

Был ли Мао Цзе-дун коммунистом – или всего лишь восточным деспотом с «красной» окраской? А разве великие императоры, правящие Китаем века, – не были в то же время истинными конфуцианцами? И по большому счету Конфуций тоже был революционером – всю жизнь проповедовал, как правители и народ должны себя вести по отношению друг к другу, а когда очередной правитель решал, что пора уже укоротить мудреца на голову, успевал сбежать к соседу, благо та эпоха носила название Семи Царств. Но если конфуцианская вера и определяемая ею политика была разной у всех династий, – то отчего коммунизм китайский и русский должны совпадать? И не воплощением же Конфуция себя объявить – вождь революционного пролетариата и крестьянства больше к эпохе подходит. И если нет в Китае революционного класса – значит, его надо создать. Чего не желали понимать эти городские теоретики, Ван Мин и Гао Ган!

Это Чан и всякая милитаристская мелочь – царьки. Потому что за душой у них нет ничего, кроме собственной мошны. А он, Мао, сумел дать крестьянскому классу Идею! Верно, что и в Особом районе над крестьянами были помещики – для удобства сбора налогов, не к каждому же мелкому хозяину с военным отрядом приходить? И налоги были больше, чем в остальных провинциях. Но зато «красный помещик», будучи по существу управляющим, а не владельцем, не имел права по своей воле согнать крестьянина с земли, не мог отнять у него всё. А крестьянин мог уйти из деревни и стать сначала бойцом НОАК, а затем партийным функционером. И эти функционеры были равны с крестьянами перед революционным законом – пожалуй, у них было даже больше шансов быть расстрелянными «за неправильные взгляды». Вот отчего народ (и не только в Особом районе!) шел за коммунистами. А число перебежчиков из воинства Чан Кай Ши в НОАК намного превышало движение в обратную сторону. Ну а жестокость, даже по отношению к своим соратникам, это неизбежный атрибут китайской власти, проверенный тысячелетиями: недостаточно жестокие правители – долго не жили!

Кто главный враг сейчас? Чан Кай Ши не вызывал уже у Мао интереса – как политический труп. Японцы поднимутся нескоро, американцы далеко, все прочие белые дьяволы из Европы очень сильно ослаблены. А вот русские, волей судьбы ближний сосед, оказались неожиданно сильны – и опасны, не только мощью своих войск!