Алек (ЛП)

дыхание было тяжелым, и в любой момент она была готова свалиться в обморок, но страх

уже покидал ее тело. Он приподнял морду, принюхался и рванул в лес.

22

Глава 4

Талия нашла ключи от машины Алека в небольшой куче того, что осталось от его

одежды. Пытаясь отдышаться, она собрала все, что было на земле, открыла машину и

забралась внутрь. Пока она поправляла зеркало заднего вида, мысли проносились в ее

голове со скоростью света. Алек – медведь, он медведь, и что-то его разозлило, Алек —

медведь… Но сколько она не повторяла бы это про себя, ничего не изменилось. Ее

чувства к нему остались прежними. Она все еще чувствовала тепло в груди и порхание

бабочек, когда думала об их поцелуе.

Талия припарковала машину Алека около своего дома. Она понятия не имела, что

ей делать, но должна была проверить Джеймса, убедиться, что он в безопасности. На

улице было тихо. «Слава Богу, что Джеймс в порядке», — подумала она. Она выбралась

из машины, захватив вещи Алека с собой.

— Талия, — голос Дэнни заставил ее подпрыгнуть, — Ты получила мою

записку?— он стоял перед ней, будто появившись из ниоткуда. Его одежда висела на

худощавом теле, а сальные черные волосы скрывали часть лица, — Или мне придется

оставить еще одну? — Дэнни усмехнулся какой-то странной ухмылкой, от которой по ее

телу пробежала дрожь отвращения.

— Оставь меня в покое, — с дрожью в голосе произнесла она. Дэнни стоял между

девушкой и входной дверью. Она пыталась проскочить мимо него, но Дэнни ее схватил.

Из кустов раздался громогласный рев. Гигантский бурый медведь выпрыгнул из своего

укрытия и вцепился зубами в горло Дэнни. Талия бросилась к дому. Кровь брызнула во

все стороны. Отпустив шею жертвы, медведь взревел, передней лапой прижимая

бездыханное тело к тротуару. Дэнни даже не успел позвать на помощь. Сердце Талии

колотилось.

— Боже мой! — она была способна лишь на шепот, — Алек?

Медведь поднял морду и принюхался. Он начал содрогаться, и его мощное тело

вновь стало Алеком.

— Прости за это, — сказал он с кривой усмешкой. Он был обнажен и прикрывал

свое хозяйство огромными ладонями, — У тебя есть одежда?

— Но… как быть с…?

— Не беспокойся. Неподалеку есть старая каменоломня, где может исчезнуть все.

Я позвоню туда, — он шагнул вперед и коснулся Талии, притягивая ее в свои объятья, —

Ты в безопасности. Этот мудак тебя больше не побеспокоит, — прошептал он ей на ухо.

***

Войдя в дом, Талия с порога принесла извинения Амелии и потащила Алека в

спальню, пока их не заметили. Оказавшись наедине, они уже были неспособны оторваться

друг от друга. Алек притянул ее к себе и крепко поцеловал, проскальзывая языком в рот

Талии и заставляя ее застонать. Он поднял ее над полом, а она обвила ногами его торс. Он

пронес ее через всю комнату и уложил на кровать. Она окинула взглядом его обнаженное

тело и произнесла:

23

— Ты прекрасен, — она не могла отвести взгляд от его мышц. Он был

совершенным, как греческий бог. Ей нравилась его загорелая кожа, нравились V-образные

линии, идущие от бедер. Она опустила взгляд на его достоинство и густо покраснела.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — усмехнулся Алек.

— Тебя, — ответила она мягким голосом, — Иди ко мне.

Он забрался на кровать и уткнулся носом в шею Талии, вызывая у нее дрожь

удовольствия. Тепло разлилось в ее груди, и она закрыла глаза, наслаждаясь губами

Алека, прокладывающими дорожку из поцелуев вниз по ее ключице. Когда он скользнул

рукой по ее рубашку, она ахнула от ощущения его мозолистых пальцев на ее коже.

Преодолев бюстгальтер, он начал щипать и гладить ее соски, пока они не стали твердыми

камушками. Изнемогая от желания, Талия стянула с себя рубашку, расстегнула застежки

лифчика и сняла его, бросив на пол и застенчиво улыбаясь Алеку.

— Ты красавица, — сказал он хриплым голосом. Он опустил голову к ее груди и

стал нежно посасывать соски. Она вскрикнула, ощутив легкие покусывания его зубов. Она

положила его ладонь себе между ног. Он слегка потер ее промежность через брюки, и она

подумала, что взорвется от вожделения. Алек расстегнул и стянул с нее брюки, и она

осталась в одних трусиках.

— Я не делала этого долгое время, — прошептала она, — Я… Я…Не могу

обещать, что это будет великолепно.

Он лег на нее и подарил глубокий поцелуй, стремясь успокоить:

— Ты прекрасна, — прорычал он.

— Я безумно тебя хочу.

Теплые губы Алека коснулись ее живота, и она напряглась, почувствовав его

пальцы у края трусиков. Он гладил внутреннюю сторону ее бедра, пока она не стала

стонать от нетерпения. Напряжение внутри нее нарастало, и ей нужно было дать ему

выход. Алек вновь погладил ее промежность через влажное белье, от чего она стала

извиваться по ним. Он сорвал с нее последний кусочек ткани, разделявшей их, и, бросив