Алехин

«…В настоящий период (вплоть до конца года) я буквально перегружен всякого рода работой и делами — готовлю к декабрю докторские экзамены, и, кроме того, усиленно приходится писать по шахматным вопросам, дабы держать в равновесии месячный бюджет. Материально жизнь моя обставлена неплохо, но пока и не так хорошо, как хотелось бы, так как одними шахматами сколько-нибудь обеспечивающий капитал даже при успехе скопить нелегко. Приходится вооружиться терпением и понемногу расширять поле деятельности.

Разумеется, главным подспорьем для меня является то обстоятельство, что моя жизнь уложилась в прочные рамки, ведь только при известном минимуме спокойствия и душевного равновесия возможна продуктивная работа…»

Говоря о том, что его, по существу, одинокая жизнь в Париже уложилась в прочные рамки, Алехин имел в виду, что он приобрел нового надежного друга.

Новой спутницей гроссмейстера стала Надежда Семеновна Васильева (урожденная Фабритская), вдова генерала, имевшая от первого брака дочь. Их встреча произошла в Париже, на балу. По отзывам людей, имевших представление о личной жизни Алехина, Надежда Семеновна сумела создать ему условия, необходимые для спокойной жизни и работы. Они жили в удобной просторной квартире на улице Круа-Нибер. Надин, как ее звали окружающие, нередко сопровождала мужа во время поездок на шахматные состязания, старалась морально поддержать его, проявляя заботу.

Однако де-юре Алехин все еще находился в браке с Анной-Лизой, прерванном официально лишь в следующем, 1926 году. А с Надеждой Семеновной они пребывали в гражданском браке, не подлежащем регистрации.

В репортаже с баден-баденского турнира С. Тартаковер, говоря об Алехине, в частности, упомянул о беседе с Надеждой Семеновной. «Если бы вы только знали, — говорит мне его милая супруга Надежда Семеновна, — как серьезно относится он к внутренней жизни Шахмат, блюсти законы которой призвали его мудрые шахматы Жизни!..»

А завершил 1925 год Александр Алехин успешной защитой диссертации на ученую степень доктора права. Тема диссертации была довольно неожиданна — «Система тюремного заключения в Китае». Разумеется, его знания базировались на капитальном изучении юридических основ разных стран во время учебы в Императорском Санкт-Петербургском училище правоведения. И все же избранная им тема диссертации весьма специфична. Алехину пришлось немало потрудиться для расширения своих познаний законодательства Китая и практического его применения, сформулировать собственные взгляды.

Новый год Александр Алехин встречал вне дома — в Англии, на традиционном турнире в Гастингсе, начавшемся 27 декабря. Тут он разделил первый-второй призы с Миланом Видмаром. Каждый из них набрал по 8½ очков из 9.

Затем Алехин занял первые места еще в двух небольших турнирах: в Скарборо — 7½ из 8 и в Бирмингеме — 5 из 5 очков. Все эти состязания не имели крупного спортивного значения, но давали Алехину возможность для дальнейшего совершенствования своего стиля. Он стремился вскрыть и устранить недостатки, свойственные его игре по сравнению с игрой Капабланки.

Уже тогда Алехин признавался всеми глубоким аналитиком, способным найти лучшее продолжение в любой позиции. Однажды, когда он отложил партию в трудном для себя положении, его противник — мастер поспешил к Тартаковеру. Показав отложенную позицию и продемонстрировав «решающие» варианты, спросил у гроссмейстера:

— Как, по-вашему, кто выиграет эту партию?

— Алехин, — ответил, не задумываясь, Тартаковер.

— Но почему же? — удивился мастер. — Ведь моя позиция гораздо лучше.

— Но вы ведь не спрашивали, чья позиция лучше, — сказал гроссмейстер, — а хотели знать, кто выиграет?

Тартаковер не ошибся, при доигрывании победу одержал Алехин.

С 8 по 30 марта Алехин выступал в крупнейшем состязании 1926 года — международном турнире в Земмеринге. К удивлению всех начал он его с двух проигрышей, но затем набрал 12½ очков из 15. Однако наверстать упущенное не удалось — первый приз завоевал Рудольф Шпильман, обогнавший его на пол-очка. Третьим был М. Видмар — 12 очков, а 4–5-е места поделили с 11½ очков А. Нимцович и С. Тартаковер.

Кроме приза за второе место в турнире, Алехин получил еще три специальных приза: за наибольшее число выигранных партий, за самую длинную серию побед — пять выигрышей подряд и за самую красивую партию.

Свой неудачный старт Алехин впоследствии объяснил тем, что после баден-баденского успеха не мог вызвать в себе необходимого подъема, испытывал разочарование неясностью перспектив матча с Капабланкой и досаду в связи с отказом Боголюбова от участия в турнире. Поэтому и начал играть без должного воодушевления.

Во время Земмерингского турнира корреспондент популярного австрийского шахматного журнала «Винер шахцайтунг» попросил некоторых постоянных участников состязаний высказаться по поводу того, что привлекло и привязало их к шахматам. Интересные и подчас психологически ценные ответы на анкету «Как я сделался маэстро» дали доктор А. А. Алехин, А. И. Нимцович, Рихард Рети, Акиба Рубинштейн, Рудольф Шпильман, профессор Милан Видмар.