Алекс

— Но… ведь ее не просто отшлепали, месье Вассер! Речь идет… о жестоком обращении, точнее, о варварских пытках, примененных к ребенку младше пятнадцати лет, которого к тому же регулярно насиловали взрослые мужчины!

Он сказал это, отчетливо произнося каждое слово, каждый слог. Камиль сознавал, до какой степени он потрясен. Но Вассер, снова вполне овладевший собой, даже и не думал сгладить впечатление от своих слов. Он даже решил усилить нажим:

— Если, как вы считаете, она занималась проституцией, то, мне кажется, это издержки ее профессии…

На сей раз Луи даже растерялся. Он повернулся к Камилю, взглядом ища поддержки. Камиль улыбнулся. Он уже словно перешел в другое измерение. Он кивнул с таким видом, как будто прекрасно понимал Вассера и полностью разделял его мнение.

— А ваша мать была в курсе? — спросил он.

— В курсе чего?.. А, нет. Алекс не хотела ей докучать своими дурацкими девчоночьими проблемами. И потом, нашей матери и без того забот хватало… Нет, она так ни о чем и не узнала.

— Это печально, — отозвался Камиль, — она могла бы оказаться полезной… Как сиделка по профессии, я имею в виду. Например, принять неотложные меры.

Вассер кивнул с фальшиво-раздумчивым видом.

— Ну что вы хотите, — наконец сказал он, обреченно вздохнув. — Нельзя переписать историю.

— А когда вы узнали о том, что произошло с Алекс, вам не приходило в голову подать жалобу?

Вассер удивленно взглянул на Камиля:

— Но… на кого?

Однако в его тоне явственно слышалось: «Из-за чего?»

58

Было семь вечера. Свет снаружи слабел так незаметно, что присутствующие не сразу отдали себе отчет в том, что беседуют уже фактически в полусумраке, придающем всему допросу оттенок нереальности.

Тома Вассер устал. Он встал из-за стола, тяжело, словно игрок, всю ночь просидевший за картами. Затем, упершись обеими руками в поясницу, потянулся и испустил прерывистый вздох облегчения. Прошелся, разминая затекшие ноги. Полицейские остались сидеть. Арман низко наклонил голову над раскрытым досье, явно пытаясь сохранять сдержанность. Луи машинально водил ладонью по столу туда-сюда, словно стирая пыль. Камиль, в свою очередь, поднялся, дошел до двери, затем развернулся и спокойным, почти небрежным тоном произнес:

— Ваша сводная сестра, Алекс, шантажировала вас, месье Вассер. Давайте начнем с этого, если вы не против.

— Нет, извините, я против, — сказал Вассер, сопровождая свои слова зевком.

На его лице отразилось сожаление — он как бы говорил: мол, я и рад бы оказать вам услугу, но, к сожалению, это невозможно. Он расправил закатанные рукава рубашки.

— Мне и в самом деле пора возвращаться домой.

— Вам всего-то нужно позвонить домашним…

Вассер сделал отстраняющий жест:

— Нет, в самом деле…

— Есть два варианта, месье Вассер. Или вы снова сядете на место и ответите на наши последние вопросы — это займет еще час или два…

Вассер сел и положил перед собой руки ладонями вниз.

— Или что?

Он исподлобья, снизу вверх взглянул на Камиля — это походило на кадр крупным планом из фильма, в тот момент, когда герой готовится выхватить из кобуры пистолет. Но сейчас это не произвело на присутствующих ни малейшего эффекта.

— Или я официально оформляю ваше задержание, что позволит мне продержать вас в камере как минимум двадцать четыре часа. А то и все сорок восемь — судья всегда на стороне жертвы, он не увидит ничего неподобающего в том, чтобы подержать вас за решеткой немного подольше.

Глаза Вассера расширились.

— Задержание? Но… на каком основании?

— Да не важно. Изнасилование с отягчающими обстоятельствами, пытки, сутенерство, убийство, жестокое обращение — как вам больше понравится, лично мне наплевать. Если у вас есть какие-то предпочтения…

— Но у вас нет доказательств! Никаких!

Он кипел от гнева. До этого он был терпеливым, очень терпеливым, но теперь хватит — легавые явно злоупотребляют его терпением!

— Мне это надоело. Я ухожу.

С этого момента события резко ускорились.

Тома Вассер вскочил, словно подброшенный пружиной, и, прежде чем кто-то успел ему помешать, схватил пиджак и в следующую секунду оказался у двери. Он распахнул ее и уже шагнул за порог, когда два полицейских, стоявшие в коридоре, шагнули к нему. Вассер остановился и обернулся.

— Кажется, — бесстрастно сказал Камиль, — вас и в самом деле будет лучше задержать. Например, за убийство. Такой вариант вас устроит?

— У вас ничего нет против меня. Вы просто нарочно решили меня довести, так?

На мгновение он закрыл глаза. Потом, очевидно, взял себя в руки и медленно вернулся в кабинет. Было видно, что у него больше нет сил сопротивляться.

— Вы имеете право на один телефонный звонок кому-то из близких, — сказал Камиль. — А также на визит врача.

— Нет, я бы хотел повидаться с адвокатом.

59

Судья, информированный Ле-Гуэном о происходящем, дал разрешение на задержание, и Арман взял на себя труд уладить все необходимые формальности. Но в соревнованиях на лучшее время победил вариант «двадцать четыре часа».