Алекс

Я был свободен.

Где-то в округе должны были находиться борцы за свободу, беглые заключенные из Крипты. Но лес застыл без движения, безмолвный и пустой. Иногда я замечал тени, мелькающие среди деревьев, но когда я оборачивался, то видел, что это всего лишь олень, убегающий в испуге, или енот, двигающийся, съежившись, в сторону подлесья. Позже я узнал, что Инцидент в Портленде осуществила маленькая, хорошо натренированная группа – всего из шести человек. Четверо из них были пойманы, подверглись пыткам и были казнены как террористы.

Наконец, я набрел на старый хоумстид, когда уже совсем стемнело, и я двигался по освещаемому луной лесу, надламывая ветки, чтобы отметить свой путь; чтобы удостовериться, что я не хожу кругами. Я почувствовал запах дыма и двинулся в его сторону. Выйдя из леса, я очутился в длинном узком переулке, где Грэндпа, Джонс, Кейтлин и Карр когда-то соорудили магазинчик из заплатанных палаток и передвижных тентов там, где стояли старые трейлеры. Казалось, минула целая вечность с тех пор, как мы с Линой лежали в одном из них на постели; я ощущал ее дыхание, щекотавшее мне подбородок, и обнимал ее, пока она спала, чувствуя, как ее сердце бьется в такт с моим.

Минула целая вечность. Все изменилось.

Хоумстид был разрушен.

Здесь случился пожар, это было заметно сразу. Растущие вокруг деревья торчали голыми, короткими, толстыми обрубками, как пальцы, указывающие в небо, словно обвиняя его в чем-то. Все выглядело как после взрыва бомбы: куски искореженного металла и пластмассы, битое стекло, усеявшие травяной покров. Лишь несколько трейлеров остались целыми и невредимыми. Их стенки почернели от дыма. Одна стена была разрушена до основания, и можно было заметить обуглившуюся мебель и другую утварь – остались лишь бугорчатые кучи чего-то, что прежде могло быть кроватью или столом.

Мой прежний дом, где я лежал рядом с Линой, слушая ее размеренное дыхание, желая, чтобы эта ночь не кончалась, чтобы мы могли остаться  здесь, вдвоем, навсегда – был полностью разгромлен. Бац. И все, что осталось от него – это листы металла и бетонные обломки каменного фундамента.

Возможно, мне следовало понять это тогда. Возможно, мне следовало принять это за знак.

Но я не принял.

- Не двигайся!

Я почувствовал, как ружье уперлось мне в спину. Я восстановил силы, но мои рефлексы были по-прежнему ослаблены. Я даже не услышал, как этот парень подошел ко мне.

- Я друг, – сказал я.

- Докажи!

Медленно развернувшись, я поднял руки. Я увидел парня, стоящего передо мной: дико худого и ужасно высокого, похожего на огромного кузнечика, с прищуренным взглядом, будто бы он плохо видел, но просто не смог отыскать себе пару очков в Дебрях. Он стоял, облизывая свои обветрившиеся губы. Его взгляд метнулся к фальшивому процедурному шраму на моей шее.

- Вот, смотри, - я закатал рукав, показав ему запястье, где был вытатуирован мой номер заключенного Крипты.

Тогда он расслабился и опустил ружье.

- Извини, - сказал он.  – Остальные должны были бы уже вернуться. Я беспокоился, что…

Внезапно его глаза загорелись, словно до него только сейчас дошел смысл собственных слов.

- Сработало, - произнес он, – Сработало. Бомбы…?

- Взорвались.

- Многим удалось выбраться?

Я покачал головой.

Он снова облизнул губы.

- Меня зовут Роджерс, - он представился. – Давай, присядь. Нужно развести огонь.

Роджерс рассказал мне о том, что произошло, пока я был в заточении: о массовой зачистке хоумстидов, простирающихся от Портленда вплоть до Бостона и Нью-Хэмпшира. Для тех жителей Зомбилэнда, кто начал верить в существование Изгоев, и в то, что их становится все больше, власти устроили настоящее военное шоу – с самолетами, бомбами, оборонительными сооружениями.

- Что случилось с теми, кто жил в хоумстидах? - спросил его я.

Я думал о Лине. Конечно. Я постоянно думал о ней. - Они спаслись?

- Не все. – Роджерс не мог усидеть на месте. Он все время ходил, топтался на месте, вставал и снова садился. - Но большинству удалось выбраться. По крайней мере, это то, что я слышал. Они двинулись на юг, чтобы выполнить какую-то работенку для Р.

Мы говорили часами напролет. В конце концов, к нам начали присоединяться другие: бывшие пленники, которым удалось сбежать в Дебри, и двое борцов за свободу, разработавших план по освобождению Крипты. По мере того, как темнота сгущалась, они появлялись среди деревьев, медленно приближаясь к бивачному костру нашего лагеря; внезапно выходили из темноты, бледные, словно пришедшие из другого мира. Что ж, в каком-то смысле так и было.

Кайл, любитель тугих брюк, так никогда и не вернулся. И тогда мне стало плохо, очень плохо.

Я так и не поблагодарил его.

Нам пришлось двинуться дальше. За все содеянное нас ожидало возмездие. Нас ожидали воздушные налеты и наземные атаки. Роджерс рассказал, что в Дебрях мы больше не были в безопасности, не так, как раньше.

Мы условились поспать пару часов, а затем снова тронуться в путь. Я предложил двигаться на юг. Это то место, куда сбежали уцелевшие – куда сбежала Лина, если, конечно, она была жива. Я не знал как, но я собирался найти ее.