Алексадр Золотая Грива 2

Объявляющий важно шествует с арены, а зрители, притихшие на минуту, заорали ещё громче. Где-то ударили литавры, коротко взревели трубы – Александру ни чёрта не видно! - и гладиаторы бросаются друг на друга. С глухим стуком и треском столкнулись щиты, зазвенело железо - битва началась! Зрелище получилось завораживающее. Чёрные, рогатые и светлые с белым фигуры кружатся в смертельной схватке. Мечи сверкают как молнии, звон от непрерывных ударов скоро переходит в вибрирующий на одной ноте гул. Только сейчас Александр вдруг понял, почему на гладиаторах не никакой брони, даже самой простой, кожаной. Любое попадание острой стали в незащищённое тело сопровождается всплеском крови, красные капли веером разлетаются во всё стороны, багровые пятна возникают на белом песке. На мокрых от пота, блестящих телах сражающихся появляются страшные открытые раны, словно расцветают отвратительные кровавые цветы, мелькают белые кости, мгновенно заплывающие кровью. "Защитная одежда испортит эффект, - догадался он, - они ведь пришли смотреть на красивое убийство и Зинка даёт им это". Раненые падали на песок, но соль мгновенно начинала разъедать раны, люди вынуждены вставать. Их корчило от боли, они кричали - ведь не царапины, а глубокие открытые раны, до костей! Это и требуется. На белом песке остаются только мёртвые. Живые мечутся по арене, убивая друг друга. А на трибунах не стихает восторженный рёв и свист. В одном месте даже драка вспыхнула. Болельщики белых подрались с болельщиками чёрных. Стражники быстро утихомирили драчунов палками. Сражение на арене подходит к концу. На белом, с тёмными пятнами, песке на ногах осталось трое белых и двое чёрных. И те, и другие едва стоят, с трудом удерживая изрубленные щиты, мечи упираются в землю, для устойчивости. Всё изранены и не в силах дальше сражаться. На середину арены важно прошествовал объявляющий. Поднял руки к нёбу, вскричал:

- Добро одержало трудную победу над Злом!

На трибунах заорали ещё громче, победителей и побеждённых увели.

- Эй, грива! - раздалось над ухом. " Какую-то Гриву зовут... "- мелькнула мысль, потом вдруг вспомнил, что Гривой, только золотой, зовут его самого. Обернулся, увидел Антипа.

- Давай к рыжей, - сообщил Антип, - скоро ты пойдёшь.

- Чего вдруг? - удивился Александр, - я должен позже, сейчас очередь другого.

- Нет, пойдёшь следующим. Тот покончил с собой.

- Это как же он умудрился, в кандалах-то? А стража куда смотрела? - изумлённо спросил Александр.

- В сортире, на очке, - угрюмо буркнул Антип, - стражник ему в ж... не смотрел.

- Утопился, что ли? Там вроде не глубоко... - задумчиво произнёс Александр.

- Пшел! - заорал раздосадованный Антип. Ухватил ручищей за шею, сильно толкнул. Цепь на ногах подсекла ноги, Александр падает на колени. Стражники хватают под руки, волокут к рыжей парикмахерше.

Перерывы между схватками заполняли клоуны. Пока зрители получали выигранные ставки, а проигравшие платили, рабы быстро уносили убитых, сноровисто посыпали свежим песочком кровавые пятна, выравнивали пол. В это время  идиотски раскрашенные мужчины и женщины глупо кривлялись на арене, стараясь вызвать хохот у публики. Получалось -  те, чьи ставки выиграли, смеялись до упаду. С Александра быстро снимают кандалы, усаживают в кресло. Появляется Рыжая. В правой руке зажаты горячие, едва ли не дымящиеся щипцы для завивки, пальцы левой держат устрашающего вида опасную бритву. На мизинце болтаются ножницы. Огненные волосищи торчат во всё стороны, глаза горят ... Александр невольно зажмурился.

- Открой гляделки, боец, - раздаётся насмешливый голос, - полюбуйся на себя!

Александр глядит в зеркало. Он редко видел своё отражение и ещё не успел привыкнуть к новой внешности. Видит  незнакомое, чужое лицо. Нос ровный, прямой, уголки рта слегка опущены, ресницы и брови подведены, грим на скулах и вокруг глаз нанесён так искусно, что лицо выглядит злым, надмённым. Вообще, всё черты  стали грубее, резче благодаря искусно сделанной татуаши. Светлые волосы зачёсаны назад, в пряди вплетены позолоченная проволока, так что с головы на спину спадает настоящая конская грива. Александр разозлился, что его разукрасили, как матрёшку, под кожей прокатились желваки, лицо отвердело и оно вовсе превращается в маску жестокого демона.

- Чудес-сно! - восторженно зашипела рыжая, обходя по кругу на цыпочках, - жаль, если сейчас какой нибудь дуболом изрубит такой шедевр на куски.

- Готов, что ли!? - раздаётся из-за тонкой стенки грубый рёв Антипа, - давай сюда его!