Алексадр Золотая Грива 2

В сумятице больше всех пострадал молодец с дубинкой. Он бежал самым первым. Бревно всей тяжестью ударило в грудь, опрокинуло на спину. Рёбра громко хрустнули, будто кто пучок сухих веток сломал, из ушей и носа хлынула кровь. Бревно медленно перекатилось дальше, с треском вдавливая голову в землю, остановилось. Стражники растерянно топтались на месте, не решаясь приблизиться. Вдруг Александр увидел, как один из них, стоящий поодаль, натягивает лук. Ещё мгновение и стрела сорвётся. Не раздумывая, метнулся вбок... и вовремя! Стрела вжикнула над ухом, а стражник уже положил новую и целился опять. Вдобавок ближайший очнулся от шока, вызванного брошенным бревном, замахнулся секирой. Александр отбросил всё попытки объясниться, выхватил меч. Стрела звонко стукнул в подставленное лезвие, отскочила. У лучника глаза на лоб полезли - он ещё не видел, чтоб пущенную в упор стрелу приняли на меч. Секиру стражника Александр отбил так, что рукоять, вся в железных полосах, просто переломилась - булатное лезвие перерубило сталь, как соломинку. Пока стражник ошарашено разглядывал обрубок, Александр несильно ткнул кулаком в рожу дураку и стражник шлёпнулся на землю, так что шлем слетел с головы и укатился.

- Уймитесь, дурни, я не враг, - произнёс Александр.

Ударил мечом плашмя одного, второго, третьего ... Стражники разлетелись от него, как соломенные куклы. Внезапно старший, здоровенный усатый десятник заорал:

- Закройтесь щитами, дураки и навалитесь скопом!

Стражники послушно сомкнули щиты, мечи выставили между ними. "Совсем как ромеи!" - мелькнула мысль. Думать дальше было некогда, стража пошла скорым шагом в атаку. Он понял, что стражники и не собираются его арестовывать, а просто хотят убить. Одним движением сбросил заплечный мешок, кувырком ушёл вбок от атакующего строя. Вскочил на ноги и, пока стражники не опомнились, стал безжалостно и быстро рубить. В воздух полетели обрубки рук, головы, клочья кольчуг, разрубленные пополам шлемы и куски доспехов. Кровища брызгала так, словно кто из вёдра плескал...

Минуты не прошло, как на невеликой площадке образовалась большая лужа крови, в которой плавают страшно разрубленные человеческие тела, тускло блестит покорёженное железо и обломки щитов с эмблемой городской стражи. Александр опустил меч. Он вдруг услышал странную тишину вокруг, словно внезапно оказался в безжизненной пустыне. Медленно повернул голову. Глаза равнодушно скользнули по убитым, только на мгновение остановились на мёртвом десятнике. Вернее, на его разрубленной пополам голове. Острое, как бритва, лезвие рассекло череп ровно на две развалившиеся половинки, перемешанные мозги вытекли на землю... Не голова, а какой-то страшный цветок из потустороннего мира!

Он  смотрел, как быстро густеющая кровь медленно капает с длинного лезвия двуручного меча, понимая, что это всё. Дорога в город для него закрыта навсегда, он теперь тать и разбойник, убийца людей великого князя киевского. Отныне он, Александр, вне закона!

- Эй, добрый молодец! - крикнул кто-то насмешливо.

Проводил взглядом последнюю каплю крови, тяжело поднимает взгляд. Неподалёку стоит молодая бабёнка. Машет рукой, смеётся, будто ярмарочного скомороха увидала.

- Ну-ну! - буркнул Александр, с трудом передвигая стылые губы.

- Не нукай, не раздел ещё, - громко фыркнула бабёнка и опять засмеялась. - Ты чего встал, как ...гм... столб, ждёшь, когда вся киевская стража сбежится?

- Ну так... э-э... вот, - Александр пожимает плечами, потом растерянно разводит руки в стороны, при этом окровавленный меч описывает широкий полукруг.

- Да-а, ну, тупые вы, мужики! Ей богу, кони и то умнее вас, - усмехнулась женщина, - беги за мной, чудо заморское!

Повернулась и прытко помчалась по тропинке, только пёстрый платок замелькал. Александр мгновение смотрел вслед, ничего не соображая, потом подхватил брошенный заплечный мешок, бросился следом. Бабёнка оказалась такой шустрой, что он едва догнал её на крутом подъёме. Тропа запетляла среди каких-то лачуг, начали отходить другие тропки. Они несколько раз поворачивали в стороны, вроде как возвращались обратно, потом опять шли вперёд. Наконец показался большой добротный дом в два этажа, сложённый из толстых дубовых брёвен, мощный, кряжистый. Среди халуп и лачуг он выглядел как рыцарский замок в стиле а ля рюс. Александр невольно засмотрелся на крышу - она выстелена гонтой, такими дощечками из морёного дуба. Деревянные крыши на Руси никого не удивляют, потому что железо дорого, не всякий может себе позволить, а солома - это для бедняков. В Константинополе крыть дубовой гонтой могли позволить себе только очень богатые. Дубовая гонта - это последний стон ромейской столичной моды. Даже позолоченные крыши там не в диковинку, железные самые обычные, для обывателей и провинциалов, а вот дубовые, заграничные, из неведомой, загадочной Руси - это да-а! Зазевавшись, не заметил торчащий камень. Споткнулся, падая на колени, вытянул руки и получилось так, что схватился за бёдра идущей впереди женщины, а лицом уткнулся прямо ей в мягкие круглые ягодицы.