Александр Александрович Богданов. Сборник статей

Возражая Богданову, Плеханов применил принципиально иную методику доказательства своей правоты: не критикуя по существу взгляды своего оппонента, он в своих работах, посвящавшихся иным темам, систематично давал уничижающие характеристики этих взглядов. Когда вышла вторая книга «Эмпириомонизма», Плеханов незамедлительно нанес первый удар, назвав в своем «Предисловии ко второму изданию брошюры Энгельса Ф. “Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии”» философские теории Р. Авенариуса и Э. Маха солипсизмом[798]. К этому он добавил, что «солипсизм может быть соединен с каким-нибудь (не только с материалистическим) взглядом на историю только последователем Поприщина»[799]. Любой образованный читатель понимал, кого именно Плеханов сравнил с героем «Записок сумасшедшего».

Плеханов уже прямо выразил свою враждебность к воззрениям Богданова. Например, к одной из цитат книги о Дицгене Плеханов приготовил следующий комментарий: «Выходит, что “философская” мысль г. А. Богданова естественно развивается в направлении к диалектическому материализму… Бога вы не боитесь, г. П. Дауге!»[800] После чего, указав на многочисленные расхождения между умозаключениями немецкого философа и теорией диалектического материализма Маркса, Плеханов иронично заявил: «Это такая большая путаница <…> философия И. Дицгена начинает становиться похожей на весьма “оригинальную” философию г. Богданова. <…> на эту философию походит все, отзывающееся путаницей понятий»[801]. Что же общего между философией Дицгена, стремящейся объединить во что-то «монистическое» «все силы, считая небо и ад»[802], и эмпириомонизмом, читатель должен был разобраться самостоятельно.

На подобные методы полемики Богданов отреагировал «Открытым письмом тов. Плеханову». Вот некоторые фрагменты этого письма: «…я ожидал найти с Вашей стороны серьезную и глубокую критику, которая, может быть, будет очень нелестной для меня лично, но даст многое для выяснения истины…» Автор письма дал понять, что Плеханов резко отрицательно относится к его взглядам и к нему лично. Богданов посчитал оскорблением то, что Плеханов многократно называл его господином: «…является оскорблением по отношению к товарищу, и на что Вы… никакого права не имели». В конце письма автор дал понять, что наблюдал за деятельностью Плеханова: «Это было очень энергично и очень интересно. И это было бы также очень убедительно… но тут не хватало одного – а именно доказательств»[803].

Прошел примерно год. Плеханов приводит массу «доказательств» своей правоты при помощи открытого письма, которое он озаглавил «Воинствующий материализм» («Materialismus militans»).

1. «Вы представляетесь мне чем-то вроде блаженной памяти Василия Тредьяковского: мужем немалого прилежания, но – увы! – очень малого дарования. Чтобы возиться с людьми, подобными покойному профессору элоквенции, нужно обладать огромной силой сопротивления скуке. У меня не так много этой силы. И вот почему я до сих пор не отвечал Вам, несмотря на Ваши прямые вызовы». «В действительности я просто-напросто не считал нужным спорить с Вами, полагая, что сознательные представители российского пролетариата сами сумеют оценить ваши мудрости философические»[804].

2. «…если бы не <…> г. Анатолий Луначарский. Пока Вы тредьячили в своем “эмпириомонизме”, он выступил – наш пострел везде поспел – с проповедью новой религии, а эта проповедь может иметь гораздо большее значение, нежели пропаганда Ваших будто бы философских идей»[805].

3. «…мне гораздо приятнее разоблачать изящную софистику г. Луначарского, нежели Ваши, г. Богданов, неуклюжие софистические потуги»[806].

4. «Однажды <…> в <…> постный день захотелось монаху Горанфло полакомиться курочкой. Но ведь это грех. <…> Монах Горанфло очень быстро нашелся. Он поймал соблазнявшую его курицу и совершил над нею обряд святого крещения, дав ей при этом имя карася. <…> Так и съел курицу наш Горанфло…»

«Вы, г. Богданов, поступили совершенно так же, как этот хитрый монах. Вы лакомились и продолжаете лакомиться идеалистической философией “эмпириомонизма”… и в то же время причисляете себя к семье ортодоксальных марксистов. <…> Вы в своем остроумии превзошли знаменитого монаха. <…> Вы, г. Богданов, можете назвать свой идеализм марксизмом; однако Вы не сделаетесь от этого марксистом-диалектиком»[807].

5. «…все здание этого учения покоится на диалектическом материализме, и которые понимают, что Вы в своем качестве убежденного махиста на материалистической точке зрения не стояли и стоять не можете»[808].

6. «…Вы просто-напросто не в состоянии понять, в чем заключается главная отличительная черта этого (диалектического. – М. Л.) материализма. В интересах беспристрастия надо, впрочем, сказать, что материализм вообще остался для Вас закрытой книгой»[809].