Александр Андреевич С В Е Ч И Н

Географический пункт, важный для противника, будет особенно выгодно избрать для наступления, если наша задача сводится к тому, чтобы связать противника, заставить его принять бой, навязать ему борьбу материального характера при невыгодных для него предпосылках (Верден). Такова была невыгодная для России роль Севастополя в Восточной войне: русской армии было бы несравненно выгоднее ввязаться в борьбу с боявшимися углубиться в русскую территорию англо-французами не так близко от побережья, но значение Севастополя, базы Черноморского флота, Заставило нас вступить в бой у самого уреза воды, при выгоднейших условиях сообщений для противника и максимально невыгодных для нас. Такой же, в будущем, может оказаться роль Ленинграда. На западе обилие важных географических пунктов — больших городов, промышленных центров — вообще до крайности связывает стратегию. И наоборот, отсутствие их на польско-белорусском фронте делает здесь стратегию максимально гибкой. Свобода отступательного маневра здесь может быть стеснена только нагромождением военного снабжения. Нагромождение военных складов также создает географический пункт. Если бы не десятки тысяч поездов с военным снабжением, которые надо было бы вывозить из германского тыла и образование залежи которых частью ускользнуло от контроля германской ставки, то Людендорф в сентябре и октябре 1918 года мог бы отступать несравненно свободнее, не ввязываясь в упорные и невыгодные для него отступательные бои.

Мудрая политика будет очень осторожна в защите географических интересов, в особенности местного, колокольного характера. Часто она ограничится лишь указанием на них стратегии для учета, без всякого подчеркивания необходимости их отстаивания. Политика, конечно, не может видеть в стратегии инструмента напрокат, для удовлетворения пожеланий всех и каждого. К стратегу в особенности применимы слова, начертанные Петром Великим в своем уставе по отношению к позиции генерал-квартирмейстера при размещении войск по квартирам: "А еще не родился человек, который всем угодить сумеет". Отсюда вытекает (необходимость уничтожить зависимость стратегии от каких-либо местных властей и поставить се в непосредственное общение с верховной властью государства, И политика, и стратегия останутся на правильном пути, только выдвигая общие цели и интересы и, с чисто государственным размахом, отметая частные домогательства, поскольку последние грозят отклонить нас от конечной цели.

Самостоятельные операции морского и воздушного флотов. В своих самостоятельных операциях морской и воздушный флоты представляют оружие преимущественно экономического давления. Господство морского флота запирает чрезвычайно важные морские торговые пути. Военные действия на море получают особое значение в затяжной войне, в особенности когда борьба складывается за мировое господство (Карфаген и Рим, Англия и Испания, Англия и Голландия, Англии и Франция Людовика XIV и Наполеона I). Линейный флот лишь прикрывает экономические операции слабее вооруженных судов по блокаде и установке минных заграждений на экономических подступах, по контролю торгового мореплавания и оказывает им содействие при бомбардировках прибрежных пунктов. Воздушный флот имеет возможность производить все более энергичную бомбардировку важных географических пунктов на все растущем удалении от фронта сухопутных войск. Систематические действия его могут вызвать значительное понижение успеха работы важнейших артерий транспорта и частично парализовать производство не слишком удаленных промышленных центров.

Бомбардировки — средство раздражающее, но не всегда действительное. Город Дарессалам, столица германской Восточной Африки, бомбардировался англичанами с моря в начале мировой войны 27 раз; так как население укрывалось в блиндажах, а на флоте не было орудий навесного действия, то был убит всего один белый. Воздушные бомбардировки будут несколько более действительными. Однако, надо взвешивать их стратегическую целесообразность, так как они могут привести к отрицательным результатам. Бомбардировки Парижа и Лондона разрушили несколько десятков домов и покалечили несколько сот жителей. Экономические затраты на производство бомбардировок (в частности, постройка цеппелинов), вероятно, превосходили причиненные врагам убытки; погибли сотни отважных воздухоплавателей и летчиков. А для Антанты, при ее сильной воле к победе, эти бомбардировки явились лишь булавочными уколами, которые обуславливали припадки ярости и облегчали враждебным правительствам получение средств для более энергичного ведения войны. Этот спортивный уклон не оправдывается и приводимыми немцами соображениями, что они своими налетами приковывали к неприятельским столицам крупные силы противовоздушной обороны. Проигрыш был явно крупнее возможного выигрыша.