Александр Блок

О, если б знали, дети, вы
Холод и мрак грядущих дней!

С большим трудом освободившись от ТЕО, Блок через два месяца закабаляется другому «театральному ведомству». 26 апреля 1919 года, по настоянию жены Горького, М.Ф. Андреевой, он берет на себя обязанности председателя в режиссерском управлении Большого театра. Режиссер А.Н. Лаврентьев, управляющий театром Гришин, талантливые актеры Ю.М. Юрьев, Н.Ф. Монаков и В.В. Максимов, декораторы А.Н. Бенуа и Щуко работают с вдохновением; они окружают поэта любовью и вниманием, и первое время он с увлечением отдается своей новой деятельности: ведет заседания, читает пьесы, пишет статьи, сочиняет речи. В статье «Большой драматический театр в будущем сезоне»[111] Блок говорит о «великой сокровищнице старого классического и романтического искусства», утверждает, что Большой театр должен быть театром «высокой драмы, высокой трагедии и высокой комедии», предостерегает от «модернистических» опытов и исканий и в заключение пишет: «Мы должны быть ритмичными и верными музыке, потому что великая задача сегодняшнего дня – напоить и пронизать жизнь музыкой, сделать ее ритмической, спаянной, острой». Автор «Балаганчика» и «Незнакомки» вступает на путь строгого классицизма. В «Речи актерам» он говорит о репертуаре на ближайший сезон. Семь новых постановок: «Отелло» Шекспира, «Разбойники» Шиллера, «Эрнани» В. Гюго, «Материнское благословение» Дюмануара и Донери, «Рваный плащ» Сем-Бенелли, «Дантон» М. Левберга и «Царевич Алексей» Мережковского. В этом «стройном плане» будут представлены: трагедия, драма, драматическая поэма и мелодрама. „Громадный мир искусства“ больше каждого из нас, – пишет он, – он больше и Шиллера и Шекспира, он – стихия. И возвратить частицу этого мира слепой стихии – толпе, той, которая его когда-то и произвела на свет, —

вот величайшая задача, вот ответственнейшее и благороднейшее дело мастера сцены». Через все театральные статьи Блока проходит его основная тема: музыка и стихия… В большой статье «О романтизме» он дает очень личное и своеобразное определение этого сложного и многосмысленного явления. «Подлинный романтизм, – пишет он, – не есть только литературное течение. Он стремится стать и стал на мгновение новой формой чувствования, новым способом переживания жизни… Душа помолодела, взглянула на мир по-новому, потряслась связью с ним, прониклась трепетом, тревогой, тайным жаром, чувством неизведанной дали, захлестнулась восторгом от близости к Душе Мира». Эта характеристика – точное описание поэтики русского символизма и творчества самого Блока. Русский символизм – блистательное завершение мирового романтизма; этим обусловлена его историческая роль в традиции европейской культуры. Из своего определения романтизма поэт делает важные выводы. «Романтизм, – пишет он, – не есть отрешение от жизни; напротив, это – новый способ жить с удесятеренной силой… Романтизм – условное обозначение шестого чувства… Он – не что иное, как способ устроить, организовать человека, носителя культуры, на новую связь со стихией». И Блок снова приходит к излюбленному противоставлению культуры и стихии. «Романтизм, – заключает он, – есть культура, которая находится в непрерывной борьбе со стихией; в этой неустанной борьбе он твердит своему врагу: «Я ненавижу тебя, потому что слишком люблю тебя. Я борюсь с тобой, потому что тоскую о тебе, как ты тоскуешь обо мне, и хочу спасти тебя и ты, возлюбленная, будешь моей». Вся лирика поэта – музыкальные вариации на темы этой беседы поэта с Душой Мира.

Перед каждой новой постановкой Блок собирал актеров и разъяснял им ее смысл. Сохранились его речи: «К постановке пьесы „Рваный плащ“», «Тайный смысл трагедии „Отелло“». Кроме того, он сочинял «Речи для чтения красноармейцам перед представлениями» (о «Разбойниках» и «Дон-Карлосе» Шиллера, о «Много шуму из ничего» Шекспира, о «Дантоне» Левберга и других). Их на красноармейских спектаклях произносил режиссер Лаврентьев. Работа поэта в Большом театре оплачивалась скромным жалованьем: сыром, маслом и мукой.

Иванов-Разумник совещался с Блоком об учреждении «Вольной философской ассоциации», но этот план был прерван арестом учредителей: самого Иванова-Разумника, Ремизова, Петрова-Водкина, Штейнберга. 15 февраля был арестован и Блок. Его обвиняли в принадлежности к партии левых эсеров. М.А. Бекетова рассказывает: «Блок, по обыкновению, пошел вечером гулять. В его отсутствие явился комиссар, который был принят Любовью Дмитриевной. Как только Александр Александрович вернулся с прогулки, он был арестован. Выпустили его на третий день утром. Он пришел домой около 11 часов утра, зайдя предварительно к матери».

Тем не менее открытие «Вольной философской ассоциации» («Вольфилы») состоялось в апреле 1919 года.

Той же весной, в течение двух месяцев Блок работал в Союзе деятелей художественной литературы»; читал рукописи стихов новых поэтов и определял степень их пригодности для печати[112].