Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2

так сам он явился и заслонил для меня всех и все осталь­

ное в ту первую с ним встречу.

Второй, и последний, раз я встретился с Блоком в зиму

1906—1907 годов в Москве. Было ли это, когда приехал

он для участия в конкурсе, организованном журналом

«Золотое руно», или в другой, более поздний приезд его

в Москву, сказать не берусь 2. По чьей-то инициативе за­

думано было издание литературного сборника в пользу

больного, разбитого параличом, московского писателя Ни­

колая Ефимовича Пояркова, участника ряда изданий

«символистов», автора книжечки «Поэты наших дней».

Участие в сборнике приняло около сорока человек. В чис­

ле их были: Allegro (П. С. Соловьева), К. Д. Бальмонт,

В. Я. Брюсов, В. И. Иванов, Ф. К. Сологуб, И. А. Бунин,

А. А. Блок, А. Белый, Н. И. Петровская, С. М. Городец­

кий, М. А. Кузмин, Г. И. Чулков, И. А. Нови­

ков, Ю. Н. Верховский, Осип Дымов, Б. К. Зайцев,

П. А. Кожевников, Влад. Ходасевич, С. Кречетов-Соколов

(С. А. Соколов) и др.

В собирании материала для сборника, названного «Ко­

рабли» и вышедшего весною в 1907 году, принимал бли­

жайшее участие и сам Николай Ефимович Поярков: ему

передавались рукописи, он держал корректуру, сносился

с типографией, хлопотал об обложке. Владея лишь одной

левой рукой, прикованный к постели, пережив несколько

мучительных операций, Николай Ефимович сохранил всю

42

свою удивительную жизнерадостность и был предан весь

литературным интересам. «Корабли» стали волнующим

событием его жизни, дружеское внимание к нему боль­

шого числа писателей глубоко трогало его. Я дружил с

ним.

В какой-то день он прислал мне записку, приглашая

меня в точно указанный час непременно быть у него, та­

инственно суля, что я встречу «нечаянную радость» и

«пылающее сердце» 3.

Худенькая, юркая, светловолосая Мотя, жившая с Ни­

колаем Ефимовичем в качестве сестры-сиделки, жертвен­

но преданная ему, подчас капризному, всем существом

своим и державшая на своих плечах всю тяжесть его оди­

нокого и искалеченного существования, встретила меня в

передней сверкающими глазами и торжественным шепо­

том:

— Сейчас придут Вячеслав Иванович Иванов и Алек­

сандр Александрович Блок.

«Пылающее Сердце» и «Нечаянная Радость» немного

запоздали. Они принесли свое приношение — стихи для

«Кораблей». Кажется, пришел еще кто-то из московских

друзей Николая Ефимовича. За чаем Вячеслав Иванов и

Блок читали себя и чьи-то еще стихи, привезенные ими от

петербургских поэтов. Блок прочел: «Брату», «Незнаком­

ке», «Деве Млечного Пути» 4, то есть то, что он отдавал

в сборник. Читал и Вячеслав Иванов.

Но этот раз Блок показался мне немного иным, каким-

то внутренне озабоченным. Но магнитная сила его была

для меня та же... Вячеслав Иванов предложил ему, спра­

ведливо полагая доставить этим отменное наслаждение

Николаю Ефимовичу, прочесть... ну, разумеется, «Незна­

комку».

— Прочтите! Пожалуйста, прочтите! — загорелся Ни­

колай Ефимович.

Блок не заставил повторить просьбы — читал.

Зная эти стихи наизусть, снова слыша их в чтении са­

мого Блока, я не получил такого же впечатления, какое

осталось у меня при первой встрече в Петербурге. Мне

показалось, что поэт уже устал читать свой шедевр.

Потолковав о «Кораблях», о каких-то злободневных

литературных новостях, петербургские гости заторопи­

лись куда-то и, попрощавшись, ушли.

Мотя краснела, бледнела, что-то падало у нее из рук.

— Что с вами, Мотя?

43

— Ах, какой — он... Ах, какой...

— Кто?

— Да Блок...

А Николай Ефимович перечитывал вслух оставленные

« д а р ы » , — с удовольствием повторяя отдельные строки, ка­

завшиеся ему особенно хорошими... Повторял:

Что сердце? Свиток чудотворный,

Где страсть и горе сочтены!

Я дразнил:

— Что значит: сочтены? От какого это глагола? Не­

удачно.

Николай Ефимович сердился и снова читал:

Комета! Я прочел в светилах

Всю повесть раннюю твою

И лживый блеск созвездий милых

Под черным шелком узнаю.

А я опять дразнил:

— Слишком много астрономии, и трудно разобраться.

Николай Ефимович сердился еще больше:

— Пусть трудно, пусть туманно, пусть н е п о н я т н о , —

зато настоящая поэзия!

В сентябре 1907 года в Москве гастролировал театр

В. Ф. Коммиссаржевской. Самым острым «гвоздем» ре­

пертуара был «Балаганчик» Блока. Оп вызвал общий ин­

терес после буйного шума и крайностей в оценках, сопро­

вождавших его постановку в минувший театральный

сезон в Петербурге. Вместе с «Балаганчиком» в тот же ве­

чер шла «Вечная сказка» С. Пшибышевского, с В. Ф. Ком­

миссаржевской в роли Сонки.

В театре — 3 сентября — была «вся Москва». Напря­

женность интереса достигла предела. «Балаганчик» шел

первым.

Сохранившаяся у меня программа спектакля напоми­

нает состав участников: Коломбина — М. А. Русьева,

Пьеро — В. Э. Мейерхольд, Арлекин — А. А. Голубев,

первая пара влюбленных — Е. М. Мунт и А. Я. Закуш-

няк, вторая пара влюбленных — В. П. Веригина и

М. А. Бецкий, третья пара влюбленных — H. Н. Волохова

и А. П. Зонов, мистики — К. Э. Гибшман, П. А. Лебедин­

ский, К. А. Давидовский, П. Ф. Шаров, председатель ми­

стического собрания — А. П. Нелидов, автор — А. Н. Фео-

на. Программу дополняет музыка М. А. Кузмина, декора-

44

ция H. H. Сапунова, костюмы Ф. Ф. Коммиссаржевского,