Александр Дюма

Наконец 15 октября 1844 года Александр Дюма передал своему поверенному, мэтру Ганда, документ, в котором оговорены были условия мирного расставания: «Господин Дюма, в соответствии с соглашением, уже подписанным между ним и его женой, будет выплачивать начиная с [вместо даты был оставлен пробел] госпоже Дюма 1000 франков ежемесячно. Помимо этого, он будет оплачивать экипаж. Если госпожа Дюма уедет в Италию, оставив спальню, туалетную комнату и т. д., иными словами – обстановку, принадлежащую лично ей, господин Дюма выплатит ей в возмещение оставленного имущества 3000 франков в момент отъезда. Кроме того, он будет доплачивать ей по 500 франков в течение первых двенадцати месяцев и таким образом заплатит за мебель 9000 франков. Оговорено, что госпожа Дюма, в обмен на эту сумму, составляющую 12 000 франков в год, к которой господин Дюма добровольно прибавляет 3000 франков на экипаж, берет на себя воспитание и содержание мадемуазель Мари Дюма».

Значительность денежных выплат, предназначенных жене, свидетельствует и о том, насколько ожесточенными были споры между супругами, и о том, как сильно Александру не терпелось избавиться от Иды. Он созрел для того, чтобы, сбросив балласт, избавившись от ига, легко и свободно лететь к новым горизонтам. Впрочем, с тех пор как Дюма перешел на романы, дела шли хорошо, деньги прибывали. Вот только газеты, постоянно требовавшие романов с продолжением, не оставляли его в покое, торопили и подгоняли, он ни на минуту не мог замедлить темп. Маке едва успевал перевести дух между двумя главами. Дюма засыпал его записками: «Ничего не бойтесь, не бывает никаких длиннот. Напишите во всех подробностях сцену […] и скорее, скорее, дорогой друг, пришлите мне все это, в нынешнем месяце надо совершить невозможное».[78]

Ида покинула Париж в апреле 1845 года и увезла с собой маленькую Мари-Александрину. Девочка была в полном восторге от того, что в свои четырнадцать лет ехала в страну солнца и мандолин. Александр-младший, сильно рассчитывавший на изгнание мачехи, торжествовал победу, он еще больше сблизился с отцом. А Дюма, распрямившись, дышал полной грудью, словно только что сбросил на обочину тяжкий, давивший ему на плечи груз. И внезапно даже почувствовал себя настолько бодрым, что задался вопросом, уж не помолодел ли он с возрастом…

Часть III

Глава I Апогей

После недолгого периода привыкания отец и сын Дюма обрели ритм существования, который устраивал обоих. Любовь к литературе, роскоши и женщинам достаточно тесно объединяла их для того, чтобы оба были довольны и счастливы. Александр Второй восхищался Александром Первым как писателем и как человеком, а Александр Первый поощрял Александра Второго в том, чтобы он во всем подражал отцу. Селеста Скриванек, временно избранная хозяйкой дома, служила им экономкой и кастеляншей, занималась их одеждой – там галстук подошьет, здесь пояс у брюк расставит. При случае доводилось ей и написать несколько строк под диктовку хозяина дома – после того как ублажит его своими ласками.