Александр Гитович

Вскоре рядом с «Ареной» появилось другое литературное объединение. Поначалу оно было не столь многочисленным, не могло похвастать авторитетом среди интеллигенции города. Но именно ему предстояло в ближайшее время задать тон в литературном Смоленске, вывести смоленских поэтов на всероссийскую трибуну. Речь идет о литературном объединении при губернской газете «Рабочий путь». Здесь собрались преимущественно молодые люди, приехавшие в город из деревни. У иных за плечами была активная работа на селе в качестве избачей, активистов сельских комсомольских ячеек, другие еще не знали основ стихосложения, но умели идти за плугом, сеять и жать. Они не могли померяться силами с ареновцами в знании истории литературы, зато отлично разбирались, «в каком идти, в каком сражаться стане». Из их числа вышли Александр Твардовский, Николай Рыленков, Дмитрий Осин. Руководил объединением Михаил Исаковский.

Исаковский и его единомышленники понимали свою ответственность за литературные дела в Смоленске. Они безжалостно критиковали ареновцев, но вместе с тем охотно протягивали им руку помощи, если видели, что те хотят приобщиться к жизни, помочь советской власти.

Неудивительно, что М. Исаковский заметил способности юного Гитовича, сразу же выделил его из числа остальных ареновцев. Именно «Рабочий путь» впервые напечатал стихи четырнадцатилетнего поэта. Это были стихи, посвященные В. И. Ленину.

Прошло еще немного времени, и стихи Гитовича стали более или менее часто появляться на страницах смоленских изданий. Однажды их напечатали даже в «толстом» столичном журнале, но в фамилии автора была допущена опечатка: под стихами стояла подпись: «Александр Гитич».

Гитович был сыном своего времени. Он бесконечно завидовал старшим, которые, подобно Н. Асееву, могли сказать о себе:

Не сынки у маменьки
В помещичьем дому, —
Выросли мы в пламени,
В пороховом дыму.

Слово «революция» чаще всего на все лады варьировалось в его стихах. Он писал о революции, вернее, о внешних атрибутах ее — штурмах, выстрелах, кострах, боях и походах. Надо ли говорить, что это были книжные перепевы, только в некоторых стихотворениях проблескивало что-то отдаленно напоминающее собственные впечатления. Вот, например, стихи «Кинематограф», помеченные 1923 годом:

Помню ясно:

Была в шинели,
В красноармейской зеленой каске,
Из-под темных ресниц смотрели
Глаза серебристо и ласково.
— Проходите, вход бесплатный, —
Сказала с мягкой улыбкой…
На экране серые пятна
Плавали быстрыми рыбками,
Вошел…
Крепкий запах махорки,
И дыма белесым туман…

Кто-то из ареновцев дал Гитовичу сборник Гумилева. Почти одновременно он познакомился и с творчеством Киплинга. Эти два поэта оказали большое влияние на юного стихотворца: мальчик, жаждавший романтики, увлекся суперменами Киплинга и Гумилева. Прошло немного времени, и он прочел первые две книги стихов Николая Тихонова. В них он нашел то, к чему рвалась его душа. Книги Тихонова покоряли пафосом мужества и подвигов, свершенных во имя революции. Конечно, они не заслонили прежних увлечений юного поэта, но сыграли не малую роль в его поэтическом формировании.

Незадолго перед окончанием школы Гитович познакомился с приезжавшим в Смоленск критиком В. Друзиным. Он читал гостю стихи, сумел заинтересовать ими, и, уезжая, Друзин увез к Тихонову несколько стихотворений Гитовича.

7 октября 1927 года Друзин сообщал Гитовичу: