Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Неожиданно для всех Яковлев, пользуясь правами хозяина, перевел разговор в плоскость теоретических вопросов. Из его слов следовало, что использовать учение Маркса в современной политике бессмысленно. Эта оценка нас удивила.

Внезапный «развод» бывшего главного идеолога партии с марксизмом был вызван, скорее всего, политическими причинами. Яковлев уже тогда, вероятно, готовился покинуть Политбюро. Он чувствовал, как и многие, что КПСС ждут серьезные трудности и, возможно, потрясения. Вероятно, наиболее подходящим решением в этих условиях ему представлялось сближение с силами, находящимися в конфронтации с КПСС. А более эффектную «теоретическую» базу для союза бывшего главного идеолога компартии с ее противниками, чем отторжение прошлого, было трудно найти. Не исключаю, что на решение Яковлева повлияло еще одно обстоятельство: он понял неосуществимость давно вынашиваемой им идеи о разделении КПСС на две-три партии, одна из которых имела бы социал-демократическую ориентацию[276].

В те же годы Александр Николаевич энергично помогал церкви, в частности возвращению ей отнятых большевиками храмов и монастырей. Сам он, по его собственным признаниям, никогда не был «активным верующим», однако с уважением относился ко всем конфессиям и ни разу за всю партийную карьеру не выступал с атеистической пропагандой.

Еще будучи послом в Канаде, Александр Николаевич при встрече с Ю. В. Андроповым в 1975 году просил того обратить внимание на полуразрушенные церкви по дороге из Москвы в Ярославль. По этой трассе часто проезжали иностранцы — каково им было видеть такое варварство? Председатель КГБ якобы согласился с Яковлевым, но ничего не изменилось. Теперь пришло время отдавать долги.

^{С патриархом Московским и всея Руси Алексием II. [Из архива Л. Шерстенникова]}

В личном архиве Яковлева есть немало писем от иерархов Русской православной церкви, в которых содержатся слова благодарности за помощь в восстановлении монастырей и храмов. Патриарх Московский всея Руси Алексий II наградил его орденом преподобного Сергия Радонежского.

В конце своей жизни он с горечью признавал, что, к его великому сожалению, некоторые церковные служители «начали прижиматься к власти, пробавляться ее милостью, без меры суетиться, исполнять непотребные обязанности государственного придатка»[277].

^{Во многом благодаря А. Н. Яковлеву были восстановлены русские православные храмы и монастыри. На этом снимке — секретарь ЦК КПСС в Свято-Введенском Толгском монастыре. Ярославль. 1987. [Из архива С. Метелицы]}

^{Справа налево в первом ряду: А. Н. Яковлев, Э. А. Шеварднадзе, Н. И. Рыжков. [Из архива Л. Шерстенникова]}

Особенно же его возмущали нынешние лидеры компартии, которые наперегонки бегут, чтобы припасть к святым мощам, клянутся в верности христианским заветам, преподносят себя носителями высшей духовности. А ведь это прямые наследники тех, кто разрушил тысячи храмов, истребил почти всех священников, преследовал рядовых граждан за то, что они осмеливались крестить своих детей.

Впрочем, в конце жизни поводов и для других разочарований у него было много.

Можно сказать, ключевыми в судьбе Александра Николаевича (да и в судьбе всей нашей страны) были три последних года перестройки — 1989-й, 1990-й и 1991-й.

На пленуме ЦК 10 января 1989 года, где выбирали сто человек из высшего партийного руководства на Первый съезд народных депутатов, Яковлев по итогам тайного голосования занял предпоследнее 99-е место.

Утешило его только одно: последнее, сотое место досталось Е. К. Лигачеву.