Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Именно тогда, как считал Александр Николаевич, исходя из расклада политических сил, сложилась реальная возможность для создания второй партии, на социал-демократических принципах. И именно он мог ее, эту партию, возглавить. Но, признавался Яковлев, он проявил в те дни личную слабость, упустил верный шанс.

На съезде произошло окончательное размежевание политических сил внутри КПСС, и те, и другие проявили себя достаточно выразительно. Однако сам Яковлев, подводя итоги этого форума, нашел другую формулу.

^{На портрете Горбачев близко к Яковлеву. Но на самом деле… [Из архива Л. Шерстенникова]}

Съезд оказался не консервативным, как его часто называли, и не реакционным. Трудно назвать его леводемократическим или центристским, он не укладывается в привычные политические схемы, поскольку выбор на нем не сводился только к правому или левому спектру позиций. Съезд вообще не решал, на мой взгляд, проблему политического выбора. […] И с этой точки зрения съезд можно назвать съездом неопределенностей, съездом исторической неуверенности[310].

С явным удовлетворением Александр Николаевич отметил в своих мемуарах, что проведенный среди делегатов опрос показал: все места между Горбачевым (он стал лидером рейтинга с 54,4 % голосов) и Лигачевым (аутсайдер с 8,1 %) заняли политики из «команды Перестройки». В том числе и он, Яковлев.

Именно тогда была изменена пресловутая редакция 6-й статьи конституции, то есть монополии коммунистической партии на абсолютную власть в стране пришел конец.

В стране еще не было многопартийной системы с ее специфическими навыками и институтами. Не было устоявшейся системы новых Советов. Не было экономической базы новой власти и экономической свободы для населения. А значит, по большому счету не существовало и демократии — была лишь демократизация, то есть движение в сторону демократии, которому потребуются многие годы и десятилетия для своего закрепления в сознании и организации общества[311].

Что же касается партии, то, по твердому убеждению Яковлева, ее «никто не побеждал, она покончила жизнь самоубийством»: «Кровавое насилие большевизма исчерпало свой ресурс»[312].

В этом с Александром Николаевичем были согласны и многие другие деятели КПСС, наблюдавшие процесс распада изнутри. Например, М. Ф. Ненашев, которого никак нельзя причислить к радикально настроенным «перестройщикам». Он справедливо отмечал, что партия после 1989 года «отказалась от старых структур и старых методов, но при этом не отработала и не предложила новых»[313].

Если Яковлев говорил о «самоубийстве», то Ненашев нашел другие выражения, хотя суть была той же: