Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Некоторые старые волки из Ясенево так и не могли смириться с его появлением в их закрытом корпоративном сообществе. «Чужак», «непрофессионал», «партаппаратчик» — так за глаза называли они шефа. Крючков знал об этом, было кому доложить, но кто сказал, что разведку должен возглавлять непременно Джеймс Бонд? Пусть эти старые волки делают свое дело — вербуют агентов, проводят тайниковые операции, крадут секреты, собирают компромат, словом, занимаются тем, что умеют. А он будет делать свое. Разведка в нашем мире — и Крючков уже не раз убеждался в этом — важный (важнейший!) инструмент большой политики, и, значит, возглавлять ведомство должен не оперработник, а политик, человек с партийной закалкой.

В отличие от своих предшественников, генералов Сахаровского и Мортина, новый шеф сразу поставил перед управлением самые амбициозные задачи. Он политизировал разведку. «Оплодотворил» ее. Сам председатель скоро оценил роль ПГУ и стал регулярно бывать «в лесу». Андропову оборудовали в Ясенево личный кабинет, он приезжал, собирал руководство, просил высказаться по какой-то внешнеполитической проблеме, внимательно всех выслушивал. Разведчиков это грело, они этим гордились. Крючков зорко поглядывал сквозь свои очки на подчиненных: ценят ли они его доверительные отношения с шефом?

Мой добрый знакомый, ветеран ПГУ генерал Б. А. Соломатин, знаменитый тем, что Ю. В. Андропов назвал его однажды в узком кругу «классиком разведки», тоже считал Крючкова «интриганом» и в высшей степени непорядочным человеком.

В аппаратных играх он не одну собаку съел. Знал, как карьеру сделать, как угодить, как подчиненных в узде держать. На свое окружение Крючков всегда копил компромат — он с юных лет, еще с тех пор, как руководил комсомолом в Сталинграде, уяснил, что это лучший способ подчинить себе людей, сделать их верными слугами.

Он перенес из ЦК к нам в «лес» самые замшелые номенклатурные нравы. До Крючкова у нас никогда не было такого количества сплетен, подсиживаний, такой грязи. Он этим жил и умело дирижировал такими вещами. Натравливал людей друг на друга, создавал группировки и их тоже стравливал. Некоторые наши сотрудники быстро смекнули, что к чему, и стали подпитывать шефа тем, что он хотел, то есть сплетнями, слухами. А он такое всячески приветствовал и вознаграждал[394].

Соломатин, кстати сказать, как раз из той старой гвардии, которую никак не заподозришь в симпатиях к перестройке. И приведенная здесь его оценка всего лишь отражает те качества, которые в действительности демонстрировал Владимир Александрович.

Еще одну характеристику дал Крючкову помощник Андропова по Политбюро И. Е. Синицын, который по роду службы близко общался с начальником ПГУ:

Хитер, коварен, искушен в партийных и кагэбэшных интригах, но труслив и непрофессионален даже после десятка лет на посту главы ПГУ. […] Во время генеральских застолий, на которых он любил присутствовать, Крючков подпаивал своих соседей по столу и провоцировал их на негативные высказывания об Андропове, чтобы тут же доложить их шефу. […]

По своим политическим воззрениям Крючков был скорее «ястребом», чем «голубем». Именно с «ястребиных» позиций он подавал информацию разведки Андропову[395].

Помощник Ю. В. Андропова уверен в том, что именно Крючков во многом повинен во втягивании страны в афганскую авантюру. По мнению многих ветеранов службы, как пишет И. Е. Синицын, Крючков развалил советскую внешнюю разведку, способствовал появлению в ее рядах целого сонма предателей.