Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Был у Владимира Александровича и еще один сугубо личный мотив убрать со сцены Александра Николаевича. Поднаторев в аппаратных играх, многие годы наблюдая за той атмосферой, которая существовала «наверху», он умело вбивал клин в отношения между главой государства и его ближайшим соратником. Сначала любой ценой нейтрализовать Яковлева, затем найти повод для того, чтобы свалить Горбачева… Не факт, что сам Крючков метил на место главного советского руководителя, однако «контора» свое дело знала…

Председателю КГБ не откажешь в последовательности и коварстве. Сначала он втерся в доверие к «агенту влияния», затем, разобравшись в хитросплетениях кремлевской политики, попросил своего «друга Сашу», чтобы тот познакомил его с Валерием Болдиным. Причем не просто попросил, а буквально умолял Александра Николаевича свести его с руководителем Общего отдела ЦК, объясняя это тем, что именно через Болдина к президенту и генсеку попадают все самые важные бумаги, а он, Крючков, иногда хотел бы некоторые документы показывать Горбачеву напрямую, минуя Чебрикова.

И Яковлев не удержался, свел главного разведчика с одним из самых доверенных лиц в окружении Михаила Сергеевича. А чекист «в благодарность» стал тут же стучать на своего благодетеля.

К сожалению, я не устоял и переговорил с Валерием Болдиным. Он отнесся к этой просьбе еще подозрительнее, чем я, длительное время уклонялся от неофициальных встреч. Но под натиском «улыбок вечной преданности», с которыми Крючков смотрел на Болдина на официальных совещаниях, тоже сдался. С этого момента Крючков ко мне интерес потерял, переключился на Болдина. […]

Должен с горечью признаться, что я клюнул на эти крючковские спектакли с переодеваниями, попался на удочку холуйских заискиваний и кошачьих повадок. Это была моя самая грубая и непростительная кадровая ошибка периода Перестройки, за которую несу свою часть ответственности. Первый сигнал, что грубо ошибся, я получил на том пленуме ЦК, который избирал Крючкова в Политбюро. Когда Горбачев назвал его фамилию, раздались дружные аплодисменты. Били в ладоши выдвиженцы КГБ — секретари партийных комитетов разных уровней и рядовые члены ЦК.

Перед своим уходом на пенсию Виктор Чебриков сказал мне, как всегда, в очень спокойном тоне:

— Я знаю, что ты поддержал Крючкова, но запомни — это плохой человек, ты увидишь это. — Затем добавил слово из разряда характеризующих — что-то близкое к негодяю.

Уже после путча на выходе из Кремлевского Дворца съездов Чебриков догнал меня, похлопал по плечу и сказал:

— Ты помнишь, что я тебе говорил о Крючкове?

— Помню, Виктор Михайлович. Помню…

Мне было горько и стыдно[414].

Наконец, завершая эту «шпионскую» тему, предоставим слово лицам, хорошо знавшим А. Н. Яковлева и рассказавшим о нем автору книги.

В. К. Егоров (в 1991 году помощник президента СССР):