Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Был ли Яковлев агентом влияния, как впоследствии утверждали его недоброжелатели, в частности Владимир Крючков? Я думаю, что да, был. Не «иноагентом», как сейчас говорят, то есть он не получал деньги от зарубежных спонсоров. Он вернулся из Канады антикоммунистом, убежденным «западником». В его представлениях система должна была трансформироваться в государство с сильной социальной политикой, частной собственностью и рыночной экономикой.

У Марка Твена есть такой рассказ — «Человек, который совратил Гедлиберг», он про месть. Так вот, я не исключаю, что и Яковлев руководствовался чувством мести. Возможно, там сплелись два мотива: его искренняя убежденность в необходимости перемен и желание отомстить за свою ссылку 1973 года[418].

П. Р. Палажченко (с 1985 года личный переводчик М. С. Горбачева):

По-моему, Крючков не считал его шпионом, а использовал формулировку «агент влияния». Что я могу по этому поводу сказать? У Крючкова очень широкая трактовка этого понятия. Агентом влияния может быть человек, не обязательно завербованный или давший какие-то письменные обязательства. Ближайший помощник министра иностранных дел СССР Теймураз Мамаладзе и некоторые другие люди мне не раз говорили о том, что между Яковлевым и Крючковым теплые личные отношения. Теймураз говорил об этом с разной интонацией. Например, возьмем Афганистан. Шеварднадзе в этом отношении, как мы помним, был «ястребом», он очень переживал, что будет с Наджибуллой после вывода наших войск. А Крючков и Яковлев, по рассказам Теймураза и другого помощника министра Сергея Петровича Тарасенко, наоборот, считали, что надо уходить без разговоров.

— Насчет Крючкова вы или ваш Теймураз заблуждались. Он как раз был самым большим «ястребом», а Наджибулла — его ставленник на посту афганского президента. Владимир Александрович выступал за вывод войск исключительно потому, что, как опытный бюрократ, уловил «тенденцию», понял, откуда ноги растут.

— Не буду спорить…[419]

Вместо послесловия. Проклятый?

Раньше можно было задаваться вопросом: кого больше у Яковлева — сторонников или противников? Возможно, их было поровну. Но это раньше. Теперь, по прошествии многих лет, картина изменилась, и противников у него, кажется, стало гораздо больше. Наверное, это связано с теми тектоническими сдвигами, которые в последние годы произошли в общественном сознании — прежде всего под влиянием современной российской пропаганды. Все то, за что боролся Александр Николаевич в годы перестройки и потом, ныне перестало быть важным: разоблачение культа Сталина, реабилитация жертв политических репрессий, либеральные ценности, открытость границ и сотрудничество с западным миром, гласность, честные выборы… На смену пришли тоска по сильной руке, имперские синдромы, покорное согласие с теми правилами, которые навязывает власть.

Но еще и при жизни своей Яковлеву пришлось пройти испытание ненавистью. Волны презрения и злобы окатывали его с ног до головы.