Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Первым убрали с поста первого секретаря МГК КПСС Николая Егорычева после его критического выступления на Пленуме Центрального комитета партии. Потом Владимира Семичастного — с должности председателя Комитета государственной безопасности СССР. Затем весной и летом 1970 года были освобождены Владимир Степаков, заведующий Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС, Василий Толстиков, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома КПСС, Василий Дрозденко, член Политбюро, секретарь ЦК компартии Украины, Николай Родионов, первый секретарь Челябинского обкома КПСС, Каюм Муртазаев, секретарь Бухарского обкома ЦК компартии Узбекистана, Георгий Тер-Газарянц, секретарь ЦК компартии Армении, Дмитрий Горюнов — генеральный директор Телеграфного агентства Советского Союза, Вадим Тикунов, министр охраны общественного порядка РСФСР, Борис Бурков — председатель правления Агентства печати «Новости», Рафик Нишанов — секретарь ЦК компартии Узбекистана. В апреле 1970 года от обязанностей председателя Комитета по телевидению и радиовещанию был освобожден и я. Несколько позже был выведен из состава Политбюро ЦК КПСС Александр Шелепин[87].

Трудно сказать, представляли ли «железный Шурик» и его «комсомольцы» реальную опасность для Брежнева, но очевидно одно: это была некая, хоть и не оформленная формально, группа единомышленников, которые по-своему видели пути решения важных экономических и политических проблем. А как мы знаем, всякую фракционность или даже подозрение в этом «грехе» партия беспощадно искореняла.

В отличие от самого Яковлева, который до последнего считал и везде подчеркивал, что та злополучная статья стала причиной его опалы, Г. И. Куницын категоричен в своем утверждении: публикация в «ЛГ» никоим образом не связана с канадской ссылкой Александра Николаевича.

Есть и другие версии.

Так, ветеран Агитпропа Наиль Биккенин тоже был убежден, что Яковлева отправили в послы вовсе не за публикацию в «Литгазете», та послужила лишь поводом. Он стал раздражать некоторых секретарей ЦК из-за того, что постоянно залезал на чужую делянку, пытался заниматься внешнеполитической пропагандой, считая ее частью пропаганды вообще, то есть прерогативой своего отдела. Это не нравилось секретарю ЦК по международным делам Пономареву, а статья в «Литературке» не понравилась Полянскому и Кириленко. Другими словами, там сошлись интересы сразу нескольких групп, их жертвой и стал Яковлев[88].

Что касается тяги нашего героя к международным делам, то она и вправду имела место. Рассказывая о том, как он уходил на учебу в аспирантуру АОН при ЦК КПСС, Яковлев отмечал, что упорно просился определить его именно на ту кафедру, которая занималась вопросами международной политики. Его сначала сватали на кафедру истории партии, а он видел себя в будущем специалистом по иностранным делам.

Следующая версия принадлежит Анатолию Черняеву и изложена в его дневниках.

10 апреля 1973 года он делает такую запись:

Еще о Яковлеве. Говорят, что вовсе и не статья в «Литературке» — причина. Так… повод. Главное, что «неправильно» обеспечивал «подачу» Брежнева в нашей пропаганде. Недостаточно развертывал эту тему, даже сдерживал[89].

6 мая того же 1973 года Черняев вновь возвращается к истории с увольнением: