Александр II и его время: Кн. 1

«...В 11 часов, — писала позже в своих мемуарах Александра Федоровна, — я услыхала первый крик моего первого ребенка! Никс (вел. кн. Николай Павлович. — Авт.) целовал меня и плакал, и мы возблагодарили Бога вместе, не зная, даровал ли он нам сына или дочь, когда матушка (императрица Мария Федоровна, вдова Павла I)⁸, подойдя к нам, сказала: «Это сын». Мы почувствовали себя еще более счастливыми при этом известии, но помнится мне, что я ощутила нечто важное и грустное при мысли, что этому маленькому существу предстоит некогда сделаться императором»⁹. Появление новорожденного было возвещено также 201 пушечным выстрелом, прозвучавшим в стенах Кремля.

Место рождения великого князя не случайно было выбрано в пределах Кремля. Благочестивая семья Романовых хорошо понимала, что значит для русских людей церковный центр России.

Весть о рождении Александра Николаевича широко обсуждалась «членами царской семьи, их иноземными родственниками, всей мыслящей Россией, поскольку и император Александр I, и его первый брат, цесаревич Константин Павлович¹⁰ (цесаревич в России — официальный титул наследника престола. С 1797 г. передавался только по мужской линии), были бездетны и царский престол должен был перейти в род Николая Павловича.

Рождение Александра Николаевича укрепило положение царствующей династии Романовых. Ведь целых двадцать лет в императорской семье не было приращения.

На августейшего младенца невольно были обращены взоры поэтов и писателей.

Подобно старику Державину, приветствовавшему рождение Александра I, молодой, известный поэт Жуковский, живший тогда при дворе великого князя Николая Павловича и преподававший русский язык матери новорожденного¹¹, отозвался на появление царственного первенца восторженной лирой.

Но он рожден в великом граде славы,
На высоте воскресшего Кремля;
Здесь возмужал орел наш двоеглавый,
Кругом его и небо и земля,
Питавшие Россию в колыбели;
Здесь жизнь отцов великая была.

По словам поэта, это приветствие «носило в ту минуту какой-то пророческий отпечаток». Жуковский назвал новорожденного «прекрасным России упованием» и предвещал, что державный отрок будет представителем «обильного честью века», «славного участник славный будет», что будет он «времен своих красой» и «на чреде высокой не забудет светлейшего из званий — человек».

Но уж судьба свой суд о нем сказала,
Уже в святилище ее стоит
Ему испить назначенная чаша¹²

, —

прозорливо предвидел Жуковский и будущую его трагическую судьбу.

Кормилицей младенца была назначена крестьянка подмосковного села Большие Мытищи Авдотья Гаврилова¹³.

По традиции крещение новорожденного совершили в церкви Чудова монастыря¹⁴. Издавна этот монастырь был особо почитаем. В его церкви Чуда Михаила Архангела крестили многих младенцев из царского дома: детей Ивана Грозного, в 1557 г. — царевича Федора¹⁵. В 1629 г. патриарх Филарет крестил своего внука — будущего царя Алексея Михайловича, а в 1672 г. здесь был крещен царевич Петр — будущий преобразователь России, император Петр Великий¹⁶.

«Во время крестин (совершившихся 29 апреля в Чудовом монастыре), — свидетельствовала августейшая супруга Николая Павловича, — нашему малютке было дано имя Александр; то был прелестный ребеночек, беленький, пухленький, с большими темно-синими глазами»¹⁷. Вдовствующая императрица Мария Федоровна после причастия, возложив на младенца знаки ордена св. Андрея Первозванного, следуя примеру матери Петра Великого, положила его в серебряную раку, где находились нетленные мощи св. Алексея, митрополита Московского¹⁸. Не менее важными для царской семьи были и военные традиции. Император Александр I, получив известие о радостном событии на пути из Варшавы в Одессу, 27 апреля в Бельцах Бессарабской области тотчас же назначил новорожденного великого князя шефом лейб-гвардии гусарского полка¹⁹. С годами он становится шефом свыше 30 отечественных и зарубежных частей и числится более чем в 20 полках и подразделениях²⁰.

9 июня августейший малыш был отправлен в Павловск в сопровождении адъютанта великого князя Николая Павловича штабс-капитана В. Ф. Адлерберга²¹, а также состоящих при младенце дам и доктора Крейтона. Туда же в середине июня возвратилась и великокняжеская семья.

Первоначальное воспитание ребенка, как обычно, было вверено женщинам — признанным воспитательницам. Державная бабушка, Мария Федоровна «всегда ровная, милостивая и добрая»²², не чая души в маленьком внуке, окружила его надзирательницами и боннами. Главной воспитательницей она определила Ю. Ф. Баранову, дочь своей близкой подруги Ю. Ф. Адлерберг²³. В качестве надзирательницы при великом князе состояла Н. В. Тауберт, а боннами — англичанки М. В. Коссовская²⁴, А. А. и Е. И. Кристи.