Александр II и его время: Кн. 1

Живо и убедительно звучит «Дневник» выходца из крепостных крестьян, академика, историка русской литературы, деятеля цензуры А. В. Никитенко¹⁷, записи которого претерпели небольшую правку и сохранили живое своеобразие XIX в. А. В. Никитенко вел дневник на протяжении 60 лет, начиная с 14-летнего возраста. Скрупулезно отражая в своих записях великое множество событий литературы, общественных и политических явлений, он заносил в «Дневник» все, «чему свидетель в жизни был», и факты, и общественные отклики на них, и собственные размышления, вызванные ими. Последние 15 лет в дневниках Никитенко настойчиво звучит тема неподготовленности России к революции, опасности и ненужности социальных экспериментов в стране.

Живой и наглядный комментарий целой эпохи в истории русского самодержавия представляют воспоминания государственного деятеля, литератора и историка Е. М. Феоктистова¹⁸, охватывающие время с конца сороковых до девяностых годов XIX в. В течение нескольких десятков лет он был своим человеком в правящей среде, сотрудничал в ряде центральных журналов. В 1883—1896 гг. являлся начальником Главного управления по делам печати, был ревностным сторонником Д. А. Толстого, К. П. Победоносцева и М. Н. Каткова. Воспоминания писались им около десяти лет, с 1887 по 1896 г. на основании дневников, писем, документов, записей особо примечательных бесед, злободневных острот и анекдотов. Перед нами разворачивается настоящий калейдоскоп событий и лиц, очерченных тонко, с большой достоверностью, нередко безжалостно, даже зло.

Серию биографических портретов изучаемого нами периода оставил потомкам в своих «Петербургских очерках» публицист и историк князь П. В. Долгоруков¹⁹. Стоящие между мемуарами и памфлетом, эти очерки сознательно заострены в заранее намеченном политическом направлении и служат обоснованием для кажущихся автору бесспорных политических выводов.

Характеристики Долгорукова умны, проницательны, выдают хорошее знание людей, понимание государственного механизма, приводимого ими в движение. Однако в некоторых из них раздражение, переходящее в брань, сильнее правды. В них ощущается непомерное и неутоленное честолюбие человека, претендовавшего на пост министра и не получившего его. Эмигрировав за границу, П. В. Долгоруков становится ренегатом собственного класса, участвует в редактировании «Колокола» и развивает бурную изобличительную деятельность. Несмотря на разные идейные позиции, Герцен отдавал должное Долгорукову, который, «подобно неутомимому тореадору, не переставая, дразнил быка русского правительства и заставлял трепетать камарилью Зимнего Дворца»²⁰.

По темам судебной реформы и отмены телесных наказаний наибольшего внимания заслуживают воспоминания известного либерального русского юриста А. Ф. Кони²¹. Эти воспоминания ценны умением глубоко проникнуть в сущность сложных явлений, реалистичностью и непредвзятостью. Необыкновенная память, высочайший интеллект позволяли ему отображать в своих мемуарах с большой достоверностью факты общественно-политической и литературной борьбы XIX столетия, встречи со множеством разнообразных людей, быт и нравы минувших десятилетий. Большинство его воспоминаний может служить образцом мемуарного жанра, хотя некоторых государственных и судебных деятелей он незаслуженно восхваляет, а роль других преувеличивает.

Многие проблемы подготовки и проведения Польского восстания 1863 г. рассмотрены в мемуарах М. Муравьева, А. Мосолова, П. Черевина, И. А. Арсеньева, А. И. Дельвига и других²², каждому из которых был присущ свой стиль. Например, Муравьев освещал польские события как рьяный защитник твердой и неограниченной самодержавной власти. «Барабанный стиль» статей Арсеньева был наполнен советами властям, как следует бороться с национально-освободительным движением, что вызвало недовольство наместника. Мемуары Дельвига стилистически сухи, протокольно точны и детальны.

Яркие описания путешествий по Европе и Азии, предпринимавшихся с дипломатическими, торговыми, научными и туристическими целями отражены в книгах М. И. Венюкова, Н. П. Игнатьева, Л. Ф. Костенко, А. И. Кошелева, А. А. Татаринова, П. П. Семенова-Тян-Шанского, Н. А. Северцова, А. П. Федченко, Н. В. Ханыкова²³ и др.

Все эти работы позволяют лучше уяснить обстановку того времени в России и соседних с ней странах.

Военные события в Закавказье, Средней Азии, Крымской и русско-турецкой войны 1877—1878 гг. описаны в дневниках и воспоминаниях П. Д. Гагарина, Н. Н. Муравьева, М. Я. Ольшевского, П. Назарова, Г. Сярковского, В. И. Васильчикова, П. Паренсова, М. Газенкампфа²⁴ и др.

Ряд сведений о личном участии Александра II в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. дают книги Л. М. Чичагова «Дневник пребывания царя-освободителя в Дунайской армии в 1877 году» и В. Соллогуба «Дневник высочайшего пребывания императора Александра II за Дунаем в 1877 году»²⁵.