Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Как бы ни относился к Горчакову граф Нессельроде, но направляемые им в Петербург депеши, с которыми часто знакомился и император Николай, были столь содержательны, что оба высокие адресата не могли не отдавать должного достоинствам дипломата. В ноябре 1831 г. князь Горчаков производится в коллежские советники, а в следующем году получает орден ев. Владимира 3-й степени и знак отличия за 15-летнюю беспорочную службу.

Новый этап в карьере Горчакова начался с назначением его в ноябре 1833 г. советником посольства в Вену, где он воочию столкнулся с двуличной меттерниховской дипломатией. С одной стороны, князь Клемент Меттерних демонстрировал дружественное отношение к союзнице, в которой нуждался из-за постоянного страха перед революционно-освободительным движением в пределах и на границах Габсбургской империи, а с другой – постоянно интриговал против России, добиваясь ослабления ее влияния. Эта двойственность и неискренность в политике Меттерниха очень скоро стала понятной Горчакову, который считал своим долгом информировать Петербург о подлинных мотивах и целях австрийской дипломатии. Среди прочего, он неоднократно предупреждал о намерении Меттерниха найти взаимопонимание с Англией для ослабления позиций России на Востоке.

По-видимому, не без влияния информации, получаемой от Горчакова, которого в целом поддерживал посол в Вене Д.П. Татищев, у Николая I возникли серьезные сомнения в искренности заверений Меттерниха в вечной дружбе с Россией. Зато вице-канцлер Нессельроде, друг и последователь Меттерниха, не верил предостережениям Горчакова, настаивая на прочности русско-австрийского союза. Настойчивые сигналы, подаваемые Горчаковым из Вены, вызывали растущее раздражение у Нессельроде, но он вынужден был считаться с настроением императора. Так или иначе, но в сентябре 1834 г. князь Горчаков был произведен в статские советники, а во время отъездов посла ему неоднократно поручалось исполнять обязанности поверенного в делах.

Летом 1838 г. в жизни 40-летнего Горчакова, имевшего репутацию убежденного холостяка, хотя и ценителя женской красоты[106], произошло важное событие. Он впервые по-настоящему, глубоко и страстно влюбился[107]. Предметом его увлечения стала графиня Мария Александровна

Мусина-Пушкина (урожденная княжна Урусова), молодая вдова гофмейстера двора Е.И.В. Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина. Он сделал ей предложение, она его приняла, и 17 июля 1838 г. состоялось их бракосочетание. Женитьба окажется удачной и для карьеры дипломата. Его тесть, князь Александр Иванович Урусов, глава Московской дворцовой конторы, станет влиятельным защитником и ходатаем за зятя от происков Нессельроде, который создал для Горчакова совершенно невыносимые условия работы в посольстве, окружив соглядатаями, и преследуя его постоянными придирками.

Когда выведенный из равновесия Горчаков летом 1838 г. демонстративно подал прошение об отставке, надеясь привлечь внимание государя к невозможным условиям, созданным для него стараниями Нессельроде, многоопытный в интригах канцлер сумел добиться у императора удовлетворения этого прошения. В борьбе против строптивого дипломата Нессельроде прибегал к помощи его влиятельных недоброжелателей. Одним из них был князь Меттерних, откровенно не любивший и опасавшийся Горчакова и желавший его отзыва из Вены. Другим, как полагал Александр Михайлович, оказался шеф III Отделения граф А.Х. Бенкендорф.

Вот что вспоминал об этом сам Горчаков: «Как-то однажды в небольшой свите императора Николая Павловича приехал в Вену граф Александр Христофорович Бенкендорф. За отсутствием посланника, я, исполнявший его должность в качестве старшего советника посольства, поспешил явиться, между прочим, и к графу Бенкендорфу. После нескольких холодных фраз, он, не приглашая меня сесть, сказал: Потрудитесь заказать хозяину отеля на сегодняшний день мне обед».

Я совершенно спокойно подошел к колокольчику и вызвал maitre d’hotel’я гостиницы.

«Что это значит?» – сердито спросил граф Бенкендорф.

«Ничего более, граф, как то, что с заказом об обеде вы можете сами обратиться к maitre d’hotel’io гостиницы».

Этот ответ составил для меня в глазах всесильного тогда графа Бенкендорфа репутацию либерала»[108].

Отъезд Горчакова из Вены стал подлинным облегчением для Меттерниха, освободившегося, наконец, от бдительного контроля со стороны русского дипломата.

Более года Александр Михайлович находился не у дел, пока хлопотами тестя и других влиятельных заступников не был возвращен в Министерство иностранных дел. Видимо, император посчитал несправедливым удаление талантливого и энергичного дипломата. Он даже компенсировал Горчакову вынужденный, явно затянувшийся «отпуск», генеральским чином действительного статского советника. Правда, граф Нессельроде подозрительно долго не мог подыскать Горчакову соответствующую новому чину посольскую должность, ссылаясь на отсутствие вакансии. Поиски затянулись на два года.