Александр III — богатырь на русском троне

Болезнь императора тревожила россиян. Жители обеих столиц с нетерпением ждали сводок о состоянии здоровья государя; в церквах заказывали молебны об его исцелении; но никто не подозревал, что император находится у предела своей жизненной черты. О своем здоровье он никогда не заботился, долго скрывал и старался не замечать болезнь почек. Но не скрыть было усталый вид, нездоровый цвет лица, опухшие глаза с тяжелыми веками — все это подсказывало окружающим, что император тяжело болен. Затем его лицо сильно похудело и приобрело желтоватую окраску. Врачи утверждали, что ему необходимо уехать на юг и меньше заниматься делами. Они отмечали, что у государя неудовлетворительно действуют почки и это вызвано сидячей жизнью, которую он вел в последнее время. Кроме того, медики резко возражали против присутствия в комнатах Александра его четвероногих друзей, которые портили воздух.

Мария Федоровна еще не понимала, вернее, не могла себе представить, что болезнь 49-летнего богатыря-мужа смертельна. Однако она обратилась за помощью к авторитетному московскому терапевту Г. А. Захарьину. По одним сведениям, он назначил лечение, которое помогло больному; по другим — его приговор был суров. По крайней мере, брат Владимир, выйдя после консультации, ужасно напугал детей императора, заявив, что все кончено и остается только молиться.

На семейном совете было решено отменить ежегодную и всегда очень радовавшую всех поездку в Данию, а переехать в любимый императором Беловеж, в Спалу. Но и живительный воздух Беловежской Пущи не принес больному облегчения.

До этого Александр все еще надеялся, что боль и усталость пройдут и он станет таким же, как раньше. Теперь он уже сам осознал опасность своей болезни. Он потребовал прибытия второго сына Георгия, чтобы увидеться с ним в последний раз. Но радости эта встреча не принесла: приехавший вскоре Джорджи выглядел таким больным, что император часами ночью просиживал у его постели.

Последней надеждой императорской фамилии стал переезд в Крым. Прекрасная погода, казалось, подбодрила больного, но ненадолго. «Сознавая безнадежность своего положения, страдая от отека ног, зуда, одышки и ночной бессонницы, царь не терял присутствия духа, не капризничал, был одинаково ровен, любезен, добр, кроток и деликатен. Он ежедневно вставал, одевался в своей уборной и большую часть времени проводил в обществе супруги и детей».

Однако Александр III не считал, что может уйти, пока не решен вопрос с браком престолонаследника Николая. Он потребовал, чтобы невеста цесаревича прибыла в Крым. Страдая от слабости и боли, император нашел в себе силы надеть парадный мундир и встретить принцессу Алису Гессенскую, сидя в кресле. Благословив ее и сына на брак, он почувствовал себя спокойнее. В одном из последних разговоров с Николаем он произнес известные слова: «У России нет друзей. Все боятся нашей огромности. У нас есть лишь два верных союзника: армия и флот».

19 октября умирающий царь исповедовался и причастился. Несмотря на невероятную слабость, он оделся, прошел в свой кабинет и в последний раз подписал приказ по военному ведомству. Лежать он не мог из-за одышки, поэтому его устроили в полусидячем положении. Промучившись ночь, он позвал Марию Федоровну и спокойно сказал ей, что чувствует конец.

Вокруг умирающего собралась вся императорская семья. Александр сидел в кресле, около него на коленях стояла императрица, обняв руками голову мужа. Здесь же присутствовал отец Иоанн Кронштадтский. «Обладая чрезвычайной простотой и искренностью, отец Иоанн имел величайший дар молитвы… Он глубоко верил…»

«Все утро мы провели наверху около него! — записал в этот день в своем дневнике Николай II. — Дыхание было затруднено, требовалось все время давать ему вдыхать кислород. Около половины третьего он причастился Святых тайн. Вскоре начались легкие судороги… и конец быстро наступил. О. Иоанн больше часу стоял у его изголовья и держал его голову. Это была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни!»

Иоанн Кронштадтский оставил в своем дневнике запись об этом дне: «Он тихо скончался. Вся Семья Царская безмолвно с покорностью воле Всевышнего преклонила колени. Душа же Помазанника Божия тихо отошла ко Господу, и я снял свои руки с главы Его, на которой выступил холодный пот.

Не плачь, не сетуй, Россия! Хотя ты не вымолила у Бога исцеления своему Царю, но вымолила зато тихую христианскую кончину, и добрый конец увенчал славную его жизнь, а это дороже всего!»

«Он умер, как он жил: просто и благочестиво, — вспоминала его двоюродная сестра греческая королева Ольга. — В 10 часов утра, когда Он причащался, он повторял каждое слово молитв: “Верую, Господи, и исповедую” и “Вечери твои тайныя” и крестился. Всем нам он протягивал руку, и мы ее целовали… Никогда не забуду минут, когда Ники позвал меня под вечер посмотреть на выражение Его лица… Мы долго с Ники стояли на коленях и не могли оторваться, все смотрели на это чудное лицо».