Александр III и его время

По рекомендации графа С. Г. Строганова Константин Петрович в 1861-1862 гг. преподаёт законоведение цесаревичу Николаю Александровичу и его братьям — великим князьям Александру и Владимиру. С восторгом он воспринял отмену крепостного права. В письме к смоленской помещице С. П. Энгельгардг 9 марта 1861 г. он пишет: «Мы до сих пор ещё недостаточно оцениваем всю важность этой перемены, но, господи боже, какая великая перемена! Каково же, подумайте, в России нет крепостного права! Нет больше людей, которые считались бы собственностью себе подобных. Нет бесправных! Мы ещё не можем понять, что это значит…» (36, оп. 94, д. 24, л. 1). В то же время Константин Петрович принимает участие в комиссии по подготовке судебной реформы. «… В особенности ставил он высоко начало гласности (судебного. — Е. Т.) производства, — вспоминал знаменитый юрист А. Ф. Кони. — Его не удовлетворял канцелярский образ Фемиды, совершающей своё дело с повязкою на глазах». «Что прячется от света и скрывается в тайне, — говорил он нам на лекции о публичности производства, — в том верно есть неправда, и если цель правосудия состоит в отражении правды, в исправлении и обличении неправды, в соблюдении закона, то оно не может опасаться света и все его действия должны совершаться открыто… Мог ли я тогда думать, — пишет далее Кони, — что через четверть века после этого тот же Победоносцев, к которому я вынес из университета большую симпатию, как к своему профессору, будет мне говорить с презрением «о той кухне, в которой готовились Судебные уставы…» (161, т. 7, с. 100). По свидетельству Кони, в середине 60-х гг. Победоносцев был высокого роста, чрезвычайно худощавого телосложения, с бледным «гладковыбритым лицом, в толстых черепаховых очках, сквозь которые устало и безразлично глядели умные глаза, а из бескровных уст лилась лениво и бесшумно монотонная речь. Победоносцев, предшествуемый литературною известностью и славой опытного цивилиста, внушал нам уважение, но не оживлял нас и оставлял равнодушными к своему предмету» (161, т. 2, с. 254). Жил он уединённо, в общении был сух и немногословен, не терпел необоснованных возражений. Бедным людям часто оказывал материальную помощь. Имел дар убеждать собеседника в правоте своих идей. Внимательно следил за развитием науки, литературы, формированием политических течений.

Близость к царской семье помогла будущему «интимному советнику» довольно круто продвигаться по служебной лестнице. В 1865 г. он назначается членом консультации Министерства юстиции, с 1868 г. — сенатор, с 1872 г. — член Государственного совета по Департаменту гражданских и духовных сил. В 1880 г. Константин Петрович по инициативе наследника престола и не без помощи Лорис-Меликова выдвигается на пост обер-прокурора Святейшего синода и члена Комитета министров.

Несомненно, многое дали будущему народоправителю могущественнейшей империи лекции об истории русской словесности достославного Фёдора Ивановича Буслаева, профессора Московского университета, академика, талантливого исследователя русского языка, древнерусской литературы, искусства и фольклора.

Ранее, в 1860 г., курс русской словесности Буслаев читал первому сыну Александра II. В период с 1861 по 1881 г. он возглавлял кафедру русской словесности. Некоторое представление о Буслаеве в середине 60-х гг. дают воспоминания о нём А. Ф. Кони. «И рядом с образом Соловьёва, — пишет он, — вижу я угрюмое лицо профессора истории русской литературы, входящего на кафедру и после некоторого молчания начинающего свою лекцию словами: «В-третьих!» Это знаменитый Фёдор Иванович Буслаев, читавший необязательный курс для студентов-юристов, посвящённый памятникам древней русской письменности. По богатству материала, раскрываемого перед слушателями в ярком научном освещении, со звучавшей иногда в голосе тонкой насмешливостью над наивными верованиями отдалённого прошлого, лекции эти представляли даже и для юристов большой интерес, тем более что иногда Буслаев делал экскурсии в сторону и подвергал беспощадной критике того или другого из учёных, считавшихся авторитетами» (161, т. 7, с. 102).

В своих исследованиях Буслаев серьёзное внимание уделял изучению и изданию письменных источников XI—XVII вв. Видел в языке отражение всей духовной жизни человека. Показал связь истории языка с бытием народа, с его нравами, обычаями, преданиями и верованием. Выступал последовательным представителем мифологической школы в русской науке. В языке и мифологии Буслаев стремился найти зарождение и развитие тех начал, которые определяют народное мировоззрение и «нравственное бытие народа». Главное место отводил в курсе русского языка лингвистическому методу, предполагавшему изучение его языка на основе литературы. Учёный опубликовал большое число исследований и заметок по истории языка, литературы, русской и западно-европейской живописи, иконографии, миниатюры и орнамента. На исходе жизни, потеряв зрение, Буслаев продиктовал свои мемуары. Скончался Фёдор Иванович на 80-м году жизни.