Александр III. Истоки русскости

Таким было даже и обращение к царственным гостям Владыки ярославского и Ростовского Ионафана. Никаких церковных славянизмов, никаких заумностей и книжных сравнений: «На долю жителей отдалённых от столицы городов редко может выпасть счастье лицезреть Тебя, Благочестивейший Государь и царственную семью Твою…», и Владыка завершил свое совсем недолгое и тёплое приветствие столь же краткими и простыми словами: «Твоё благоденствие составляет наше благоденствие и счастье».

В этой приветственной речи слова «Благочестивейший Государь…» не были данью официальному славословию. Александр III, в сравнении со своими предшественниками, действительно, был подлинно благочестив, и это восхищало иерархов Русской Православной Церкви. И слова приветствия Владыки Ионафана были сказаны от души, без глянца. Да и в целом среди русских людей, кроме разве что верхушки самой космополитичной аристократии, русский Царь оставался почти священным личностным воплощением Государства, озарённым Божиим благословением.

Это самое Государство ещё не было расшатано ни социальными беспорядками, ни революционной агитацией, ни интеллигентским нигилизмом. И ещё далеко было до страшного дня 9 января, когда правительством была расстреляна не столько рабочая демонстрация, сколько вера в царя – народного заступника.

Всё оставалось ещё в немалой мере спокойно и патриархально. И вера в царя-батюшку, и надежда на него, и восторг от встречи с ним ещё оставались в полной своей силе. Потому и общая взволнованность, и общая радость, и раскаты «ура» были искренними. (Кстати, это «ура» гремело везде, где видели царский пароход, а в Романо-Борисоглебске и под Ярославлем толпы народа с таким криком долго бежали за ним по берегу…)

Вспомним, как Александра Александровича встречали в Рыбинске, ещё в бытность его не императором, а только наследником. Позволим себе вновь обратиться к свидетельству «Писем о путешествии Государя Наследника…». Рассказывая о его ночлеге в Рыбинске, автор говорит о многочисленных пришельцах из ближних и дальних окрестностей этого города: «…многие из них провели ночь на улицах, ни одним криком, ни шумом не тревожа дорогого гостя, многие из них не имели, впрочем, и пристанища, потому что пришли из-за нескольких десятков верст. Здесь сошелся коренной Великороссиянин, собравший и скрепивший во едино нашу матушку Россию. Пришёл он из Мологи, из Мышкина, из Романова…»

Вспомним, что в этой же части «Писем» рассказано о глубочайшей растроганности нашего городского головы Т. В. Чистова, не осушавшего счастливых слез при встрече с Александром Александровичем. Тогда всё ещё было исполнено сердечной непритворной радости.

В представлении простого люда не только Царь-Батюшка (защитник и заступник, государь Милостью Божией!) но и вся его семья и даже вся императорская фамилия являлись людьми, осененными божественной благодатью, озарёнными благословлением Божиим. И хотя бы издали увидать их, быть в числе многочисленных встречающих было для простых людей (особенно крестьян) проявлением великой благосклонности судьбы, великим её даром. Так семья моего прадеда Зиновия Тимофеевича из дальней мышкинской деревни Левцово пешком за сорок вёрст отправилась в Углич, прослышав об ожидавшемся приезде туда членов императорской фамилии.

Оставив свои срочные полевые работы, поручив всё хозяйство добрым старикам-соседям, они вместе с другими земляками отправились в Углич по старой Питерской дороге, на которую всё выходили и выходили люди из многих других селений, чтобы идти в Углич и обрести счастье лицезреть «цареву ближнюю родню».

Должно быть, точно таким же было настроение «очевидца» ярославской встречи. Он говорит: «Невольно думалось, вот когда Бог привёл воочию стать и всею душой любоваться и благоговеть пред живою и животворною картиною в истом исторически русском духе: воистину впервые имел небывалое счастье видеть русского Царя-Батюшку и Царицу Матушку…»

Очень впечатлило «очевидца» посещение царской семьёй женского училища для девиц из духовного сословия. Он постарался, насколько мог, выразительно рассказать о самых волнующих минутах той встречи: «Воспитанницы не то что окружали, но просто облепляли Государя и Государыню, на душе шевелилось, будто видишь пред собою что-то вроде давно жданного, но внезапно наступившего, и потому особенно радостного, свидания добрейшего Отца и любящей Матери с горячо любимыми детьми. Воспитанницы наперебой целовали руку Государыни, и Она вся, видимо, растроганная такой смелой и искренней их радостию, Сама, сияя добротой и столь же искренним благоволением, осчастливила каждую и словом и тем пленительно-ласкающим взором, о котором говорят во всей России».