Александр III. Истоки русскости

Некоторые из воспитанниц бросались к Государю, чтобы поцеловать Его руку, но Его Величество поднимал её и с ласковой улыбкою повторял: “Только не у меня, только не у меня!” Когда воспитанницы с настойчивостью сердца, спросили Его Величество: “А у великих князей можно?” Государь тем же отцовским тоном ответил: “А у них и по возрасту не нужно”. Теснясь около матери-Царицы, воспитанницы бережно подбирали лепестки роз, падавшие из букета. Заметив это, Ея Величество нарочно отряхивала букет, чтобы каждой досталось по лепестку».

Видно, что автор находился среди тех, кто мог быть допущен в совсем недальнее окружение встречающих и сопровождающих царскую семью, им увидены и запомнены моменты, точно передающие атмосферу события. Вот одно из таких упоминаний: «Позади их Величеств мне удалось подслушать такой возглас: “Господи, какое счастье! Какие у них глаза! Не знаешь, которыми больше любоваться!”»

В нашем понимании, оно исключительно драгоценно, каждый из царственных супругов, действительно, обладал даром взгляда поразительней силы и в последующих главах мы об этом ещё станем говорить больше и понятней. А сейчас лишь касаемся этого Божьего дара, очаровывающе действовавшего на простых людей и едва не сказочно возвышающих Царя с Царицей.

Император Александр III обладал счастливой способностью при встречах с простыми людьми проявлять большую доступность обращения, при этом сохраняя величественность. И его супруга всегда угадывала настроение царя и с искренним старанием поддерживала его. «Очевидец» свидетельствует и о таких моментах встречи. Так, к начальнице училища Е. П. Шиповой Царь обратился почти по-дружески: «Давно мы не виделись, с шестьдесят шестого года я не был в училище» и очень приветливо беседовал с нею. Ощущение сердечной доступности было так велико, что «при обратном шествии Их Величеств в одном месте коридора сделалось так тесно, что вуаль Императрицы запуталась между воспитанницами, и Ея Величество должна была приостановиться. Одна из классных дам приняла это за непростительный беспорядок и, спеша приостановить его, как бы в извинение воспитанниц волнующимся голосом осмелилась сказать Государыне: “Простите, Ваше Величество! Но мы так счастливы, что не помним себя от радости”. Отвечая на эти вырвавшиеся из сердца слова милостивой улыбкой и приветливым наклонением головы, Ея Величество изволила сказать: “И мы очень рады быть здесь”.

Войдя в одну из больших светлых зал в семь аршин высоты, найдя её почти пустою и получив ответ от доктора и смотрителя училища, что это спальня и что спальная мебель за отсутствием воспитанниц вентилируется, Его Величество изволил спросить о числе кроватей и кубической вместимости воздуха и одобрительно прибавил “прекрасно”. Проходя по зале и подойдя к одной из растворённых дверей, Его Величество изволил спросить: “А здесь что?” Едва доктор-смотритель ответил, что это жилая комната классной дамы, как у этой дамы вырвалось из сердца: “Ваше Величество, осчастливьте меня, войдите в мою комнату”.

Государь тотчас вошёл, нашёл комнату “прекрасной” и милостиво расспросил даму, где она воспитывалась, давно ли служит в училище и сколько в её классе воспитанниц. Едва вышел Государь, как в ту же комнату изволила войти Императрица с Великими Князьями, подала руку классной даме, выразила одобрение простому убранству комнаты и сказав в заключение: “Какая миленькая комната, и какой у вас прекрасный вид из окна”.

Нужно ли прибавлять, что счастливица классная дама на другой день праздновала шоколадом своё счастие и не перестаёт, да и едва ли перестанет повторять, что одной её комнате выпало на долю Высочайшее посещение. Но всего не перескажешь, потому что не всё же пришлось видеть и слышать».

Но все же «очевидец» смог увидеть и оценить отнюдь немало. А самое главное, он мог видеть открытое и дружелюбное настроение этих встреч. Видеть и слышать это довелось и представителям Мышкина и, конечно, нашему предводителю дворянства. Тогда в нижнем этаже здания училища, в его актовом зале, царской семье были представлены уездные предводители дворянства. Повествование об этом много сдержанней и суше, нежели рассказ про общение с учащимися и чаепитии у Елизаветы Павловны Шировой и о приёме крестьянских депутатов села Великова. Царь и в этом случае умел внести во встречу с простыми людьми уместную и искреннюю простоту и доступность.

Крестьяне «имели счастье поднести Его Величеству кусок тонкого полотна, Ея Величеству – кусок такой же тонкой новины, а Их Высочествам – по куску носовых платков – все превосходной крестьянской работы. Милостиво приняв эти работы и сказав за них Царское “спасибо”, Его Величество изволил сказать: “Объясните же Государыне, который кусок Мне и который Ей”. Ея Величество также удостоила крестьян милостивей благодарности…»