Александр III. Истоки русскости

Но взгляд Александра III – это случай особый, и разговор о нём мог бы стать целой отдельной национально-психологической темой. А сейчас, обращаясь к сильной русскости этого портрета, подчеркнём, что, глянув в лицо императора, любой русский простолюдин сразу мог узнать в нём и по душе, и по характеру – явного своего.

Кстати, именно этот портрет в его русскости особенно высоко был оценён и выделен среди других Президентом России В. В. Путиным, и памятник, созданный Царю-Миротворцу в Сочи, почти точно повторяет и композицию, и весь облик портрета И. Н. Крамского. Памятник и увековечил Александра III спокойно-неустрашимым и твёрдым, очень русским правителем.

О желании Царя-Хозяина возможно лучше приблизиться к народу говорили и говорят многие. Вот наш современник Алексей Буслаев в своей работе о 900-летии крещения Руси пишет, что «в эпоху Александра III все императорские презентации, церемонии, праздники и прочие торжественные акты были явно направлены на укрепление связи монархии с русским народом. Такая связь должна была подчёркивать происхождение монархии как естественного и органичного русского культурно-исторического начала. Отсюда и отличный от предшествовавших правлений взгляд на историю».

В этом новом взгляде на отечественную историю Царь-Славянофил главной составляющей полагал русские национальные мотивы. Сегодня историк Холмогоров об этом говорит предельно чётко: «…национальная культура, национальная экономика, национальная внешняя политика – вот три кита, на которых он хотел основать великое будущее России». То есть основой государства, об укреплении которого заботился император, должен был стать русский дух.

С. Д. Шереметев, вглядываясь в имперскую историю России, полагает, что Екатерина Великая в свой яркий, судьбоносный век стремилась обустроить Россию вполне европейски, но уже по определению в те времена она не могла во всём достигнуть полного успеха. И лишь Александр III действительно осуществил это и стал первым монархом, который, после прорубленного Петром I окна в Европу, добивался модернизации хозяйства страны и развития её культуры, противопоставляя потоку западноевропейских идей и образов русские национальные идеалы.

Это отмечают в своих трудах многие современники Царя-Славянофила, говоря о том, что выйдя на путь европейского экономического развития и уверенно начав модернизацию своего хозяйства, Россия должна была уже самостоятельно участвовать в дальнейшем развитии Европы и утверждать себя как равноправного участника такого цивилизационного продвижения: «Настало время, когда Россия осознала потребность вернуться на путь самобытного и широкого национального развития, создавая из себя целостное государство. Содействуя этой последней цели, император Александр III стал оплотом мира и охранителем древнерусского собирательства идеала внутри страны».

Собирательный идеал – вот то главнейшее и величайшее, что должна осуществлять в стране верховная власть. Эта задача для России всегда оказывалась очень трудно выполнимой, хотя народ больше всего ждал и желал этого – отечественного отношения к себе. Современный исследователь Н. А. Романович на это указывает очень верно: «По отношению к верховной власти в России заложено ожидание, что её представитель будет соблюдать интересы всех групп населения, без исключения (верховный правитель должен быть “всем для всех”)».

Насколько удалось Царю-Хозяину решение собирательской задачи? Обратимся к С. Ю. Витте, который хотя и считается безусловным апологетом Александра III, но одновременно в своих размышлениях он отнюдь не лишён и немалой критичности. Витте отмечает, что патриархальная простота и искренность делали Государя «подлинным народным царём», и он желал во всём проявлять патриархальное покровительство крестьянам. Но «…эти воззрения я считаю глубоко неправильными воззрениями. Это была ошибка Александра III, но и ошибка в высшей степени душевная. Это был тип действительно самодержавного… русского царя, а понятие о самодержавном русском царе неразрывно связано с понятием о царе как о покровителе, печальнике русского народа. …Защитнике слабых, ибо престиж русского царя связан с идеей православия, заключающейся в защите всех слабых, всех нуждающихся, всех страждущих, а не в покровителе нас, русских дворян, и, в особенности, русских буржуа…»

Мысль чрезвычайно интересная и в немалой мере едва не покаянная. Витте пытался хотя бы теоретически серьёзно отделить Царя от первенствующих сословий, хозяев денег и хозяев жизни. Едва ли это хоть когда-либо возможно, но это так напоминает сегодняшние вновь ожившие «неомонархические» искания!