Александр III. Истоки русскости

Александр III заинтересовался создавшимся положением, обратился за консультациями к морскому министру адмиралу И. А. Шестакову, ведь царя не покидала мысль о южном незамерзающем русском порте, а вслед за этим и о создании русско-африканской компании. И в целом он был очень благосклонен к «нашей» африканской инициативе. Но поддержке её решительно помешала перспектива близких союзнических отношений с Францией (инициатива Ашинова встревожила французов!) А к тому же царь получил достоверную информацию о том, что «африканец» Ашинов весьма нечист на руку, да и ответственность этого человека далека от хорошей. Конечно, у Александра III, отличавшегося высокой порядочностью, сложилось крайне отрицательное отношение к ашиновскому начинанию. И он отказался поддержать это «африканский проект».

Тем временем Франция действовала предельно решительно: она послала в Сагалово свою эскадру и провела бомбардировку русской колонии. Узнав о расстреле ашиновского порта, Александр III сказал об Ашинове предельно грубо, что «этот скот получил только то, чего заслужил». И велел всех колонистов доставить в Россию и этапным порядком разослать по домам.

Вот так и закрылась последняя страница едва начатой реализации возможных русских интересов на дальнем Юге. Россия не стала колониальной державой, и это одних россиян обрадовало, а других опечалило. Опечаленные сетовали и в этом случае на нерешительность и «бесцветность» русской мировой политики, а обрадованные заявляли, что православному государству негоже искать выгоду от рабского труда нечестивых туземцев.

Мы не решимся указать, кто из них был более прав, но всё сложилось так, как сложилось. А как складывались русские дела на Востоке?

Конкистадоры и востоковеды (от Монголии до Тибета)

Может быть, в своей международной политике Александр III нигде не был столь осмотрителен и неспешен, как на Востоке. Никак нельзя говорить, что эти сопредельные России громадные территории никак не интересовали и не привлекали царя. Напротив! Он придавал величайшее значение сибирской и дальневосточной частям империи, очень заботясь об их заселении русскими людьми, и об устройстве там железнодорожного сообщения, и всей современной цивилизованной жизни. А вот территориальное расширение государства в тех направлениях он не находил ни разумным – ни необходимым.

Кажется, он ясно сознавал, что его государство ещё не успело надлежаще освоить и «переварить» даже те бескрайние пространства, что у него уже есть, и для него главной задачей было именно глубокое и надёжное освоение имеющегося, а не приобретение нового.

И это вовсе не означает, что Россия при нём вовсе не обращала внимания на сопредельные народы и страны. Как раз наоборот – при Александре III исследования далёких восточных сопредельностей весьма активизировались, и русские экспедиции в те края приобрели едва не системный характер! Они проникали в Китай, Монголию, Синьцзян, Тибет… И нет необходимости отмечать, что у всех этих экспедиций имелись цели и не только сугубо гуманитарные, но и разведывательно-военные. Внимательное картографирование, знакомство со стратегическими и тактическими важными объектами, оценка боеспособности гарнизонов и армий – всё это обязательно входило в круг серьёзных занятий тогдашних русских экспедиций. И, в первую очередь, это было свойственно экспедициям Пржевальского. В них всего ярче проявился характер военных исследований и, мы бы сказали, дух колонизаторства огромных территорий вплоть до Тибета и… Индии!

Темой нашей книги не является обзор всей русской исследовательско-разведовательной деятельности в дальней Азии и на Востоке, мы ведём речь о главных направлениях и свойствах восточной политики нашей страны при Александре III. А потому остановим своё внимание на политической значимости двух главных востоковедов России – Н. М. Пржевальского и Э. Э. Ухтомского.

…Пржевальский прекрасно известен современным россиянам и потому наше обращение к его трудам будет не слишком пространным. А вот Эспер Эсперович Ухтомский забыт соотечественниками основательно, и нам, очевидно, следует сказать о нём, по возможности, полней и понятней. Но начнем с Пржевальского.

Эта яркая сильная натура, кажется, была из такого ряда людей как Колумб и Магеллан, а ещё более как Кортес и Писарро. Этого великого и замечательного человека снедало стремление к новым и новым горизонтам, и в нём неугасимо жило горячее желание не только проложить для России пути к Тибету и Индии, но и закрепить там российское влияние и достигнуть присоединения всех пространств до самых британских границ в Индии.

Душой это был не только прирожденный первооткрыватель, но и завоеватель, активно призывающий Россию покончить с промедлениями, и всей своей силой раздвинуть застоявшиеся границы, и максимально отодвинуть их к Востоку и Югу! Вот таков был Николай Михайлович Пржевальский – зоркий отважный исследователь, неутомимый открыватель новых земель и настойчивый продвигатель идей расширения пределов России. А каков был Ухтомский?