Александр III. Заложник судьбы

Голод содействовал эпидемиям тифа, дизентерии, холеры, цинги. В районы, пораженные эпидемиями, Красный Крест направил передвижные санитарные отряды, в состав которых входило несколько сот сестер милосердия. Сергей Юльевич Витте направлен был государем на Волгу, узнать, какие там принимаются меры.

«Прибыв в Самару, я поехал в больницы, госпитали и приемные покои. Тогда впервые увидел массу холерных больных, причем меня поразило, что все больницы и приемные покои были на руках медиков студентов. Совсем не было видно докторов. На мой вопрос: отчего доктора отсутствуют? – мне объяснили, что часть докторов в отпусках, а многие уклоняются от лечения холерных. Все говорили мне, что студенты лечат и ухаживают за больными самоотверженно.

Мне приходилось подолгу бывать в больницах, трогать холерных и разговаривать с ними. Первые дни все время хотелось мыться, дезинфицировать платье и так далее. Потом – что значит привычка – так свыкся со всем этим, что никаких предосторожностей больше не исполнял.

Из Самары я спустился по Волге до Царицына; остановился в Саратове, где осматривал больницы и приемные покои. И там было почти полное отсутствие докторов, все лежало на руках студентов-медиков последнего или третьего курса. В Саратове еще удивило то, что губернатор где-то отсутствует, причем как раз за несколько дней до моего приезда произошли холерные беспорядки: невежественная толпа взбунтовалась против докторов, обвиняла их в том, что это они принесли болезнь, погналась за лицами, которые подавали медицинскую помощь. Один из медиков спасся лишь тем, что влез на пожарную каланчу и пробыл там целую ночь – иначе толпа бы его растерзала.

Затем я остановился надолго в Царицыне. Там картина была еще удручающей. Когда я вышел на пристань, то увидел несколько трупов. На пристани же находился один доктор и какой-то полицейский. С этим доктором я объезжал все больницы. На мой вопрос: где же находится начальство и другие доктора? – сопровождавший меня доктор ответил, что все доктора или в отпуску, или уехали. Таким образом, только один этот доктор находился в городе, даже студентов было мало, а большею частью при больных были только сестры милосердия.

Я должен сказать, что во время моего пребывания в Нижнем Новгород я видел губернатора Баранова очень деятельным; вообще он был единственным губернатором, который действительно принимал живое участие во всем этом бедствии и оказывал влияние на ход эпидемии. Ни в Самаре, ни в Саратове ничего подобного не было.

Нужно сказать, что когда Александр III вступил на престол, он не питал расположения к студентам: смерть его отца произошла вследствие царившей тогда смуты, и университетская молодежь принимала участие. И вот именно мои донесения пробудили в нем чувства благородного, хорошего человека и монарха. Когда я вернулся в Петербург, император сказал мне, что был счастлив получить донесения о таком благородном, самоотверженном служении русских студентов, что у него к ним повернулось сердце, теперь он видит, что эта молодежь едва ли не самая честная и благородная часть русской интеллигенции. И замечательно, что с тех пор император все время так и относился к студенчеству, постоянно выказывал студентам свою симпатию и благорасположение. И студенчество это поняло и оценило».

Далеко не все средства, отпущенные правительством на борьбу с голодом и болезнями, использовались по назначению, большая часть оседали в карманах вечно несытых чиновников. Вспыхивали бунты – прежде всего, против врачей, тёмные люди именно в них видели причину своих несчастий. Председатель судебной палаты А. Ф. Кони рассказал Марии Федоровне о бунте в Хвалынске. По мнению Кони, бунт вызван полным отсутствием забот и разъяснений невежественной толпе значения постигшего ее бедствия и условий борьбы с ним. В результате погибло несколько самоотверженных сестер милосердия. Был зверски растерзан врач Молчанов.

Холера ползла к Москве. Антон Павлович Чехов, как врач, добровольно обслуживал 25 деревень Серпуховского уезда, 4 фабрики и монастырь. Нужны были деньги и много. Пытался привлечь фабрикантов и монастырь, но натолкнулся на полную бесчувственность. На свои средства и мизерную помощь от земства оборудовал врачебный участок, построил холерный барак, снял у крестьян избу под амбулаторию, добивался разрешения пригласить фельдшерицу. Кроме холеры, свирепствовал тиф. В деревне Талеж заболело сразу несколько человек. Антон Павлович привез в специально отведенную избу кровати, постельное белье, заботился о питании больных. «Всем помогал – и деньгами, и лекарствами, и лечением», – с благодарностью вспоминали о нем крестьяне. Они очень долго считали Чехова земским врачом, не подозревая, что Антон Павлович – один из крупнейших русских писателей.