Александр III. Заложник судьбы

«Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение. А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это и того оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр – не человек; страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Стешками, Васьками, Палашками; страны, где, наконец, нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей».

С воцарением Александра II в общественно-политической жизни России началось потепление. «Александр II не любовался собой, как Александр I, не играл в великого государя, как Николай I. Он оставался самим собой. Говорил как ни попало, первыми подвернувшимися словами, не заботясь о впечатлении, действовал, как находил нужным в данный момент. Он не хотел казаться лучше, чем был, и часто был лучше, чем казался». (Историк В. О. Ключевский).

«Удивительно, но льготы, какими мы ныне пользуемся, важные вопросы, какие выступили на нашу общественную сцену, не породили между нами ни благородных характеров, ни людей с сильною волею, устремленною на добро, а только привели в движение множество маленьких страстей, мелких самолюбий, ничтожных и эгоистических стремлений» (Профессор Петербургского университета А. В. Никитенко).

II

Императрица Мария Александровна не прекратила деловых отношений с Кавелиным. Ценя его ум и глубокие знания истории, она вместе с ним и Горчаковым, лицейским товарищем Пушкина, подготовила программу обучения своих детей. Первый период – с семи до шестнадцати лет – гимназический. Второй – с шестнадцати до девятнадцати – университетский. Третий – до двадцати одного года – практический.

Вскоре Саша и братик Володя, который был младше его на два года, уже занимались по этой программе. Предметов было много, вводились они постепенно, с каждого года новый предмет. Закон Божий, русский и церковнославянский языки, чистописание, история всеобщая и русская, немецкий язык, математика, английский язык, французский язык, география, рисование, игра на фортепиано. Всего набиралось 45 учебных часов в неделю. Кроме того, гимнастика, танцы, фехтование, верховая езда, ружейные приемы и маршировка.

Разработанная императрицей программа образования и воспитания была обязательна и для других членов царской фамилии. Двоюродный брат Саши, тоже Саша (его называли Сандро), так вспоминал: «Радости беззаботного детства оборвались для меня, когда мне исполнилось семь лет. Впервые в моей жизни я узнал о существовании различных грехов – семилетним ребенком я должен был каяться в своей причастности к делам дьявольским. Не глядя в мои полные ужаса глаза, священник поведал мне о проклятиях и вечных муках, на которые будут осуждены те, которые утаивают свои грехи. Господь Бог, который беседовал со мной в шепоте пестрых цветов, росших в нашем саду, внезапно превратился в моем сознании в грозное, неумолимое существо.

До пятнадцатилетнего возраста мое воспитание было подобно прохождению строевой службы в полку. Особое внимание было обращено на практические занятия по артиллерии, для чего в нашем саду стояло орудие. В возрасте десяти лет я мог бы принять участие в бомбардировке большого города».

Никса радовал своих педагогов прилежанием и успехами, а Саша был совершенно иного склада, он предназначался отцом к военной службе и не обременял себя лишней нагрузкой. В семь лет, произведенный в прапорщики, он надел мундир Финляндского стрелкового батальона, получил собственного камердинера и сопровождал императора во время военных церемоний. В 12 лет вместе с Никсой находился в военных лагерях под Петергофом.

В 1859 году вокруг шестнадцатилетнего наследника русского трона собрались самые сильные педагоги. Закон Божий читал протоиерей Рождественский, курс русской истории преподавал профессор Московского университета Сергей Михайлович Соловьев, историю русского слова читали Грот, Гончаров и Классовский. При этом за профессорами сохранялись кафедры.

31 декабря 1860 года гимназическое образование Никсы закончилось, а уже с января он изучал философию, богословие и церковную историю. Схватывал всё налету. «Если бы мне удалось хоть раз за десять лет подготовить студента, равного по развитию великому князю Николаю Александровичу, я считал бы, что исполнил свою профессорскую задачу», – признавался С. М. Соловьев.