Александр Иванов

Надо ли говорить, что испытывал иностранец, когда попадал в церковь Св. Креста, расположенную на площади Санта-Кроче, где видел памятники и гробницы Данте, Микеланджело, Галилея, Макиавелли… Неподалеку от церкви располагался дом, в котором в прежние годы жил Микеланджело.

Да, когда-то во времена Возрождения Флоренция была центром художественной жизни Италии.

Не здесь ли писал свою Мадонну и святых благочестивый доминиканский монах, современник и любимец Козимо Медичи, религиозный живописец Фра Беато Анджелико Фьезолийский. Не ханжил и не сентиментальничал, когда наполнял свои иконы фигурами, проникнутыми искренним и восторженным молением. И недаром в капитуле монастыря Св. Марка художники постоянно копировали его знаменитую фреску «Поклонение Распятию», написанную по заказу Козимо Медичи.

Впрочем, Беато Анджелико был слишком уж католик, слишком монах доминиканского ордена, и не мог быть образцом для наших иконописцев. Русские художники были ближе к строгой школе Джотто, школе более христианской. Из этой школы итальянское искусство уже в XIV веке умело так мастерски заимствовать красоту и выражение. От Джотто, заметим, прямой переход к Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэлю, через Вероккио, Гирландайо и Перуджино.

Во флорентийскую мастерскую Андреа дель Веррокио поступил учиться в 1469 году семнадцатилетний Леонардо да Винчи. Здесь он, согласно Вазари, «не ограничиваясь изучением ремесла, стал заниматься всем, что имеет отношение к рисованию». Рассказывали, Андреа пришел в изумление, увидев, насколько замечательны первые опыты Леонардо.

В 1488 году в мастерской знаменитого исторического живописца Доменико Гирландайо появился новый ученик, уроженец горного тосканского городка Капрезе, Микеланджело Буонарроти. Получив позволение изучать памятники античного ваяния, собранные в саду Медичи на площади Св. Марка, он пристрастился к скульптуре и стал заниматься ею под руководством Бертольдо — одного из учеников Донателло. Он настолько овладел сложным мастерством, что не имелось равных ему в среде скульпторов Италии и Европы.

«Живопись кажется мне тем лучше, чем больше она приближается к скульптуре, и скульптура тем хуже, чем ближе она стоит к живописи. Скульптура — факел для живописи, и между этими двумя искусствами существует такая же разница, как между солнцем и луной», — писал Микеланджело в 1547 году в одном из своих писем.

Однако при всем своем пренебрежении живописью в 1508 году он принял заказ папы Юлия II расписать потолок Сикстинской капеллы в Ватикане. Как сообщает Вазари, здесь имела место ловкая интрига: идею отдать заказ Микеланджело подсказали папе скульптор Браманте и другие конкуренты. Именно таким образом они надеялись отстранить Микеланджело от ваяния, боясь не выдержать соперничества с ним. Они хотели довести великого скульптора до отчаяния. По их плану, пишет Вазари, если Микеланджело примется за работу, то в силу своей неопытности он сможет создать менее достойное творение, чем Рафаэль. (А именно его и называл в качестве исполнителя папского заказа Микеланджело.) За четыре года напряженной работы Микеланджело покрыл 1000 квадратных метров фресками, на которых изображено около 300 фигур. Один, без помощников. «Это же не мое занятие, — жаловался он. — Я напрасно трачу время, не видя результата. Боже, помоги мне!»

Из титанической схватки скульптор вышел победителем и разочаровал врагов, которые всерьез рассчитывали на его провал.

В 1504 году молодой Рафаэль переехал из Перуджии во Флоренцию и усердно изучал в церкви Санта-Мария дель Кармине произведения Мазаччо. В 1506–1508 годах он создал целый ряд замечательных по красоте изображений Богоматери с Младенцем Христом на руках. К флорентийскому периоду Рафаэля относятся также несколько «Св. Семейств»…

Александр Иванов, приглашенный на открытие флорентийской библиотеки, увидев работы Рафаэля, пришел в восхищение. «Потом открыли нам Рафаэля! Гений, возведенный благоприятными обстоятельствами в настоящий свой цвет, удивляет, изумляет нас своими огненными чертежами: за изящнейшим расположением фигур и чудным выражением голов, драпировок рисунка, за согласием всего и по частям с натурой, совершенно не видишь никаких недостатков. Купидона ли представит — и мы видим в контурах прелести, приличные ему. Богоматерь ли изобразит — и черты Ее божественны; этюды ли для какой картины приготовит — и всякий согласится, что с них можно писать колоссальные фигуры, так все тщательно, определенно, смело, пламенно!»

Во флорентийской публичной галерее Александр Иванов увидел среди прочих шедевров скульптуру «Скиф точащий нож». Позже, при работе над картиной «Явление Христа народу», он использует позу скифа при написании фигуры раба.