Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция

Значительно позже, в августе 1917 года, давая показания на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, он скажет: «…в Государственной Думе я поднял вопрос о необходимости удаления безответственных влияний из этой сферы. И тут я не ограничился общим определением, а предъявил обвинительный акт с указанием лиц и имён. Это послужило первым основанием для разрыва верховной власти со мной. И те, кто поддерживал меня в этом направлении, был зачислен в лагерь неблагонадёжных, к ним применялось модное слово „младотуречество“, и с этих пор отношение стало явно подозрительным и враждебным…»210 Историк С. Ольденбург по этому поводу отмечал: «Турецкая революция произошла силами не турецких народностей, составляющих большинство в Оттоманской империи. Младотурки были турецкими националистами, определенными сторонниками нерушимости государства. А. И. Гучков, побывав в Константинополе, даже сравнил младотурок с октябристами, чем вызвал иронические выпады левой печати»211.

Активная позиция Александра Гучкова в вопросах обороны страны сблизила его с очень многими военными из высшего руководства. Стали складываться с некоторыми из них неформальные отношения, своего рода кружок Гучкова. Вначале это были чаепития у военного министра Редигера, где в свободной форме участники кружка обменивались информацией и мнениями. Возобновились постоянные контакты с В. Гурко (с которым познакомился ещё во времена англобурской войны), с адмиралами Генерального штаба. Началась негласная совместная работа. Встречи проходили то у Гучкова, то у Гурко, то ещё у кого-нибудь, – начал складываться своего рода «домашний генеральный штаб», в центре которого оказался Александр Гучков. Так постепенно, шаг за шагом он налаживал деловые связи с молодыми, амбициозными военными. Эти связи сыграют решающую роль в планах Александра Гучкова212.

Многих военных также не устраивало сложившееся положение в армии и роль великих князей. Чувствуя и понимая это недовольство, А. Гучков очень активно и грамотно этим воспользовался.

Вскоре он проводит очередную комбинацию, как и в вопросе о великих князьях, он публично выносит вопрос о подготовке и профессиональной пригодности высшего командного состава. Как и прежде, он это делает гласно, заранее никого не ставя в известность и ни с кем не согласовывая. «Давайте ознакомимся с теми, которые стоят во главе военных округов, потому что эти лица являются кандидатами в командующие фронтами армий…» В итоге оказалось, что большинство из них никаких заслуг и никакого имени в армии не имеют.

Вновь разразился скандал. Негодование в верхах было необычайным. «Опять вмешательство в военные дела: великие князья, забота об армии, а теперь высший командный состав»213. Сколько же можно терпеть такое поведение? И действительно, в верхах от А. Гучкова такого не ожидали. Военный министр Редигер был отправлен в отставку, вместо него назначили В. А. Сухомлинова, с которым отношения в последующей работе не сложились, и Гучков перешел к нему в резкую оппозицию. Сухомлинова поражала большая осведомленность Гучкова в военных вопросах. Начали искать «корни». Гурко и офицеры Генерального штаба, весь кружок были взяты под подозрение. Но что удивительно, никаких серьезных мер к ним не применяли. В этом вопросе власти проявили сильную беспечность и отсутствие политической воли. Как показали дальнейшие события, абсолютно напрасно с их стороны. «Возьмут на подозрение, обойдут его очередной наградой, а дальше не шли», – вспоминал по этому поводу Александр Иванович214.

Противостояние же с министром Сухомлиновым постоянно нарастало. Гучков вообще считал его главным препятствием. Но сил добиться его отставки еще пока не было. Такая возможность представилась позже, с большими негативными последствиями для Сухомлинова.

Осенью 1908 года Александр Иванович принимает участие в конференции всех европейских парламентов, которая проходила в Берлине. От Государственной Думы России участвовало 9 человек, но только он удостоился чести не только побывать на банкете у гр. Бюлова, но и иметь продолжительную беседу с германским канцлером215.