Александр Керенский. Демократ во главе России

В своих мемуарах Керенский объясняет, что этими «подозрительными лицами были не большевики, а совсем наоборот». Кто же? Корнилов, Деникин и симпатизирующие им высшие офицеры. «Был ли здравый смысл в их систематической клеветнической кампании против комиссаров и комитетов, которая велась на митингах, в прессе и в официальных сводках ставки?.. Через многие годы открылась чудовищная правда. Генерал Корнилов считал, что сдал Ригу, предпочитая потерю территории потере армии в целях немедленного восстановления дисциплины в армии. Но в какой? Без солдатских комитетов, созданных Временным правительством. Генерал Корнилов скрыл от прессы, что русские войска вели упорные бои под Ригой под градом тяжелой артиллерии и в облаках горчичного газа. Он пустил в ход лживые сводки, будто бы при первом ударе немцев русские трусливо бросились наутек, – с горечью в душе вспоминал Керенский. – Перед лицом всей России свидетельствую, что в этой неудаче нашей не было позора. Войска честно выполняли все приказы командного состава, переходя местами в штыковые атаки и идя навстречу верной смерти. Представители армейских комитетов находились вместе со мною в районе боев. Случаев бегства и предательства войсковых частей не было».

Глава двенадцатая Глазами народа, интеллигенции, толпы

В России назревала революция. Ей предшествовали крестьянские бунты типа пугачевских, военный путч декабристов, террористические акты народовольцев… Ее подготавливали революционеры духа – Пушкин, Гоголь, Салтыков-Щедрин, Толстой… Были у нее свои теоретики – Плеханов, Бакунин, Герцен, Каутский… И вот впервые появился человек, готовый осуществить революцию на практике, – умный, эрудированный, бескорыстный, решивший сделать свою самодержавную родину страной демократической и цивилизованной. Вряд ли, ступая на этот путь, он представлял себе все его сложности и трудности; как первопроходец, он не мог в чем-то не ошибаться, чего-то недоучитывать. Будучи человеком честолюбивым, он порой переоценивал возможности свои и искренне любимого им народа, недооценивал дикую мощь толпы, состоящей из люмпенов городов и деревень, не знал или забыл вещее высказывание философа Средневековья Эразма Роттердамского о том, что иногда побеждает не лучшая часть человечества, а большая, но тем не менее не пошел на поводу у толпы, которой овладевал призрак коммунизма, призрак утопического светлого будущего. Народ его поддержал, в первую очередь «крепкий мужик», трудолюбивый и мыслящий – что городской, что сельский, – воевавший с неприятелем не только по приказу, но и по зову души. Перелистаем кратко газеты того времени, письма, напечатанные в них, выражавшие истинный глас народа, данные без обширных комментариев.

Газета «Русское слово»: «Мне хотелось бы в настоящем письме выразить все чувства нашей солдатской благодарности тем, кто превращал солдата-раба в солдата-гражданина». Подпись: «Сашенька Попов, солдат 312 пехотного полка».

Отрывок из статьи в газете «Вперед» (18 апреля 1917 года): «Скажем большевику:…зачем преждевременно призывать к гражданской войне, где должна непременно пролиться пролетарская кровь. Спасибо, меньшевик! Ты ведешь нас по более правильной дороге, твои слова обдуманны и последовательны, а вам, товарищи Большевики, хотя и слушаем Вас, но мало верим, и идти по Вашей обледенелой дорожке не хотим, как бы в некоторых пунктах не оскользнуться». Подпись: «Группа мастеровых и рабочих Курского вокзала».

24 апреля 1917 года, отрывок из письма в орган печати РСДРП газету «Социал-демократ»: «Преклоняюсь перед задачами, поставленными РСДРП, признавая заслуги Советов по свержению царизма и контролю за Временным правительством, которое при этом условии пользуется полным доверием всех сознательных и мыслящих обществ, не могу оправдать направления Вашей газеты. Прочитывая ее ежедневно, убеждаюсь, что название „Социал“ присвоено несправедливо, так как все воззвания газеты не социалистичны, а анархичны и провокационны. Всех же вождей, лишенных здравого смысла, как „Ленин“, поместили бы в хорошую психиатрическую лечебницу, а безнадежных – в отделение неизлечимо больных; в противном случае Вы не друзья народа, народа и рабочих, а их враги и еще более вредные, чем монархисты, которых ловят и сажают в тюрьмы, а почему-то Вас держат на свободе. Вращаясь по специальности в самых разнообразных слоях пролетариата и всего общества и зная деятельность многих слоев плутократии, взываю ко всем социалистическим партиям, что народным массам необходим порядок, возможный только при их исключительном объединении в основных положениях, а все, что играет на слабых струнах многострадального русского народа, должно быть немедленно устранено и обезоружено, а по окончании войны отправлено в любимую им Германию в таком поезде, в каком Вильгельм прислал нам „Ленина“. Подпись: „Дочь бывшего дворового человека“.