Александр Керенский. Демократ во главе России

Для любого здравомыслящего человека это заявление выглядело как чистейший «максималистский бред», но отнюдь не для толпы, которой разрешили «грабить награбленное» в своей стране и обещали устроить нечто похожее во всем мире.

Александр Федорович вспоминал, что Ленин задолго до смерти страдал прогрессирующим параличом, и думал, что, наверное, это заявление и подобные ему были спорадическими проявлениями его болезни.

Среди архивов германского министерства иностранных дел Керенский нашел интереснейшие исторические документы. 15 августа 1917 года германский посол в Дании граф Брокфорд-Рантшау отправил в Берлин сенсационную депешу, в которой сообщал, что в сотрудничестве с доктором Гельфандом (Парвусом) «разработал замечательный план по организации в России революции», добавляя в конце депеши: «Победа и последующее мировое господство за нами, если вовремя удастся революционизировать Россию и тем самым развалить коалицию». План был одобрен в Берлине самим Вильгельмом. 3 декабря 1917 года министр иностранных дел Германии барон фон Кюльман обратился к кайзеру с таким посланием: «…необходимо всячески содействовать сепаратистским тенденциям и оказывать поддержку большевикам. Ведь пока они не стали получать от нас по разным каналам субсидии, то не имели возможности создать свой главный печатный орган „Правду“, чтобы вести действенную пропаганду и существенно расширить до того времени узкую базу своей партии».

Общая сумма денег, полученных большевиками от немцев до и после захвата ими власти, определена профессором Фрицем Фишером и составляет восемь миллионов марок золотом.

28 февраля Ленин узнал о начале революции в Петрограде. Не верил случившемуся. Был растерян. Поэтому не мог решить, как вести себя в новой ситуации, пока не определил главного своего врага и не развернул против него широкую пропаганду: Керенский – «самый опасный человек для революции», «малейшая доверчивость к Милюкову и Керенскому (пустому болтуну, агенту русской империалистической буржуазии) была бы прямо губительна для рабочего движения и нашей партии». Керенский подумал: «Если я пустой болтун, то что меня бояться? Видимо, сам Ленин пакостный болтунишка. Народ за ним не пойдет».

В середине апреля в Петроград прибыл французский министр военного снабжения Альбер Тома. Он передал князю Львову в высшей степени важную информацию о связях большевистской группы во главе с Лениным с многочисленными немецкими агентами. Князь Львов поручил расследовать это дело Некрасову, Терещенко и Керенскому.

Расследование близилось к успешному завершению, министру юстиции Павлу Николаевичу Переверзеву были выданы документы для проведения необходимых арестов. Давалось ли указание на арест Ленина? Нет. Это, возможно, был один из самых кульминационных моментов революции. Лишь немедленный арест Ленина мог помешать развитию большевистской бури. Слишком силен был как организатор этот заправский демагог, и если говорить о роли личности в истории, то он был выдающимся параноидальным дьяволом, неменьшим, чем Гитлер, не говоря уже о своем верном ученике – Сталине. В политической сущности этих вождей прекрасно разобрался Александр Федорович Керенский, но уже спустя много лет, афористически объясняя цель мирового господства: «Людендорф мечтал о военной мировой гегемонии Германии над капиталистическими странами (эту попытку предпринял Гитлер. – В. С.), а Ленин – о политическом объединении всех стран как социалистической системы. В Германии решили создать тотальную диктатуру под эгидой расы, а в России – под эгидой класса. И та и другая диктатуры основывались на полном и фактическом отказе от прав человека, его духовной и созидательной свобод. Любая система, как бы она ни была совершенна и прогрессивна, социально-экономически разработана, без личной индивидуальной свободы, волеизъявления каждого человека, обязательно превращается в диктатуру». Александр Федорович предвидел Вторую мировую войну за раздел мира, военные и прочие диктатуры, возникновение тотальной системы в России… Об этом он писал… Увы, позднее 1917 года. (Это фрагмент из брошюры, написанной им и хранящейся в его личном архиве в библиотеке Гуверовского института. Архив содержится в легком деревянном ящике, состоит из этой брошюры, напечатанной на английском языке, и писем к Керенскому, в основном от его друзей из Франции.)