Александр Кучин. Русский у Амундсена

«Дорогой Бартольд! У меня не было времени на письма с тех пор, как я приехал домой. Не помню, когда в последний раз писал вам и писал ли я из Петербурга. Было так много дел и так мало времени. В Петербурге, как ты знаешь, я хотел устроить всё по моей будущей работе в экспедиции на Мурман и в Белое море. Я встретился с доктором Книповичем. Это действительно очень приятный человек. Мы долго говорили об экспедиции, но надежды мало. В Министерстве земледелия постоянно маленькие и большие перемены, и это мешает представлению плана экспедиции в нашем «законодательном» собрании (Государственной думе). Возможно, сможем начать только через год или два. Книпович с радостью возьмёт меня в экспедицию. Но сейчас я всё ещё должен искать себе работу, может быть, штурманом. Отец пойдёт на старом «Николае» в Тромсё, но мне не хочется идти с ним. Др. Книпович сказал, что будет какая-нибудь работа в Чёрном или Каспийском море, во что мне плохо верится. В любом случае я жду до середины апреля и тогда начну искать работу. Если экспедиция не состоится и в следующем году, тогда я пойду в Северный Ледовитый океан. Отец получил должность капитана на русском пароходе и через 14 дней идёт в Харстад, пароход находится там на верфи. Аслауг пишет часто, так часто, что я, к сожалению, не могу отвечать на каждое письмо… Я уже начинаю тосковать по ней. Сижу сейчас – после полудня – изучаю физику и химию. По воскресеньям хожу на лыжах. На прошлой неделе был в деревне у дяди и ходил с ним на подлёдный лов сельди. Начинаю тосковать о постоянной работе, но ждать ещё долго… Сейчас всё в порядке и с паспортом, и с военной службой. Я её избежал… Здесь начинается пост, поэтому никаких театров и прочего, хорошая пора для учёбы»[115].

А. Кучин с друзьями. Онега. 1912 г. (Из фондов ОИММ)

Дома в Онеге счастливы его приезду. Приглашён фотограф. За столом почти вся семья: отец, мать, Коля, Настенька. С восторгом смотрит на старшего брата Лиза. Ещё никто не знает, что именно ей доведётся прожить так, как мечтает её брат – посвятить жизнь науке и Северу… На стене большие фотографии отца и Александра в форме учащегося Торгово-мореходного училища, фото «Фрама» и команды «Фрама». На столе к вазочке приставлена фотография Саши и Аслауг. На семейной фотографии нет Ани – она в Шенкурске на педагогических курсах – и старшей сестры Фроси. Она на другой фотографии, где Александр сфотографирован вместе со своими онежскими друзьями. В верхнем ряду – Николай Негодяев, тот самый «дядюшка», который в 1906 году послал открытку на смеси «английского с онежским».

Хорошо дома. Зима. Мороз. Саша с удовольствием бегает на лыжах, колет дрова, разгребает снег. Тревожит только неопределённое будущее да тоска по Аслауг.

8 марта (24 февраля по с. с.) он получил телеграмму от доброго ангела амундсевской экспедиции Леона Амундсена о том, что группа Руаля Амундсена дошла до Южного полюса. Руаль Амундсен об успехе экспедиции послал телеграммы в Норвегию из Тасмании 7 марта 1912 года. Та оперативность, с которой Леон поспешил оповестить А. Кучина, вызывает уважение.

7 марта Аслауг пишет восторженное письмо: